Наконец, в разделе «Шванки» Указателя Эберхарда (подраздел II: «Умники и хитрецы», № 12) зарегистрирован анекдот о художнике Сюй Вэнь-чжане, которого кто-то подговорил съесть вкусное блюдо, затем Сюя убеждают, что блюдо было отравленным, и в качестве противоядия предлагают есть грязь. В рассказе № 395 Юань Мэя отсутствие трикстера делает происходящее с гостями Сюя случайностью, забавным эпизодом, а не остроумной проделкой, характерной для комической сказки.
Среди рассказов Юань Мэя, не упоминаемых Эберхардом, некоторые, на наш взгляд, можно с большим правом отнести к сказкам (или сопоставить с ними), нежели перечисленные выше[172]
. Наиболее характерным является № 115 («Моет в реке зародыши»).Здесь переплетено несколько сказочных мотивов: «благодарный мертвец» (герой по дороге оказывает услугу сверхъестественному существу или животному, которое становится его помощником; в нашем рассказе «помощь» заменена тем, что дух отпускает героя и дает ему волшебное лекарство), мотив «волшебного средства»; сказочной является и ситуация, когда родственница героя (здесь — жена, обычно — сестра) спасает его в ином мире, спрятав его от своего мужа; сказочен мотив «путешествия в иной мир»; чисто фольклорно и то, что царство мертвых и «наш мир» соседствуют друг с другом и, заблудившись, можно незаметно для себя перейти эту границу; река — как граница двух миров — тоже хорошо известна в фольклоре. Находим здесь и постоянно используемый в волшебной сказке прием ретардации: Быкоголовый дух готов помочь человеку вернуться в мир смертных, но откладывает это до следующего дня, чтобы посмотреть в списках царства мертвых, не пришло ли герою «время расставаться с жизнью». Главное же то, что сама последовательность эпизодов, их связи и отношения напоминают сюжетную схему волшебной сказки. Это, кажется, единственный пример, который можно назвать «волшебной сказкой» в корпусе текстов Юань Мэя; несколько шире представлены так называемые новеллистические сказки и анекдоты; примером последнего может служить рассказ № 788.
По традиционным законам жанра
Эстетическая система жанра
В коллекции Юань Мэя можно условно выделить три типа произведений: короткие рассказы (в том числе близкие к анекдоту или «быличке»); обрамленные повествования; заметки.
В произведениях первого типа (их около 650) содержание, как правило, исчерпывается изложением сюжета, включающего в себя один какой-либо эпизод, одно событие и его результат; персонаж изображается в какой-то определенный момент его жизни или в одной, обычно исключительной ситуации, описание которой и создает желаемый эффект занимательности (усиливаемый иногда неожиданной концовкой). Повествование строится обычно на конфликте, на каком-либо противоречии (например, рассказ № 84 — «Тот, кому суждено сгореть, не должен утонуть»). Рассказ предельно лаконичен: о его герое не сообщено ничего, кроме имени и места рождения, даже профессия упомянута мимоходом («поехал торговать»). Герой не обладает никакими индивидуальными чертами, он мог бы носить другое имя, происходить из другого места, ехать в другой город, а не в Аньцин, — все эти модификации ничего не изменили бы в сюжете, который по существу сформулирован названием рассказа. Эффект неожиданности создается концовкой, противоречием между убежденностью героя в том, что его спасение от участи утонувших в реке его спутников предвещает ему прекрасное будущее, и реальной его судьбой — смертью при пожаре.
В рассказе № 291 повествуется о траве, с помощью которой обнаруживают воров: стоит сжечь эту траву, как у вора начинают дрожать руки. Здесь, как и в первом случае, повествование ориентировано на неожиданную концовку: «вором» оказался не кто-то из челяди, заподозренной барышней, а занавес. Pointe заключается в том, что действие, оказываемое обычно волшебным предметом на людей, проявляется на неодушевленном предмете.
На комизме ситуации строятся рассказы, близкие к анекдоту (№ 704) и плутовские анекдоты — о ловких ворах, о мошеннических проделках (№ 677, 678, 679 и др.).