Новый год в октябре

Прошин молчал. Он любовался этой женщиной, испытывая сложное чувство: и привязанность, и сопротивление этой привязанности, отрицание ее – нельзя, безумие, чур меня, чур! Цепенящее это чувство было минутно, но как часто оно мучило его, даже когда ненароком он вспоминал Таню – такую пленительно–женственную, прекрасную любой своей черточкой, жестом; и видел ее, как воочию, и слышал ее голос – низкий, хрупкий; и снова хотел встречи, хотя знал, насколько будет та утомительна и безрадостна. Он страшился ее любви к себе, потому что не мог отплатить ничем; близость с ней была для него неимоверно постыдна и тягостна, как предательство или жестокое воровство; он мечтал порвать, но как порвешь с тем, что стало привычкой, частью твоей жизни, твоего «я»?

– Слушай, кстати, я вспомнил… – промямлил он. – Я тут сумку тебе купил. Где она только… сейчас…

– Ради бога, милый! Никаких сумок! – Она прошла в полутемную комнату. – Я и так задыхаюсь от вещей. И вообще… Я поняла, как мне надо жить.

– И… как же надо?

– Очень просто. И невозможно. Иметь один чемодан и скитаться по свету. Или… Знаешь, я бы уехала в Африку, а может, на Север – все равно. Чтобы работать с утра до ночи; на машинах, на самолетах от одного больного к другому… Это жизнь!

– Я уверен, – Прошин протирал полотенчиком бокалы для вина, – предложи твое место тем, кто в Африке или на Севере… А потом – не понимаю! Какая–то чушь! Ты же там, где хотят скрутить бич человечества. Это большая игра. И ты можешь попробовать… Вот она, жизнь!

– Слова дилетанствующего романтика. – Таня грустно улыбнулась. – Ты думаешь, онкология – проблема для одного человека? Сотни точек зрения, направлений, десятки школ, неисчислимость мелочей, наконец… Огромная организация. И, к сожалению, иначе нельзя. А что такое организация, сам знаешь; фронт поиска – для лидеров, для остальных – фронт работы.

- И как же одолеть эту гадость? – спросил Прошин.

- Может быть, необходим всего лишь один человек, - качнула плечом Таня. – Человек, умеющий обобщать. Не обязательно гений. А у нас ведь такая же проблема, как и везде: куча узких специалистов, поднимающих на щит лишь собственную область знания. Один знает, что такое клизма, другой – как ее ставить, третий – куда.

« А если такой человек – я? – укололо Прошина. – И даже не в том дело, что я большой умелец обобщать! Я взялся бы за такую игру и бился бы до конца… Но ведь и тут есть своя кухня, интриги, выгоды… И что? Это бы устрашило? А если… попробовать?»

«Поздно, Леша», - сказал Второй.