Новый год в октябре.

Если бы Поляков узнал, что анализатор погиб, Прошин мог бы встать, уйти и забыть нового друга навеки.

Если бы анализатор пребывал в здравии, он мог бы навеки забыть о стране эвкалиптов.

– Анализатор зарубили, - проронил Прошин.

– Как?! - подскочил Поляков.

– А так! - весело сказал Алексей. - Тема себя не опрпавдала. Нам дают работенку куда лучше. Международное сотрудничество в области цветного телевидения. Труб на светодиодах пришло — весь склад завален… - И он рассказал Полякову розово-голубую легенду.

Тот ерзал на скамейке от восхищения.

– Леха, это же вовсе клад! Но ты осторожнее… Тут суммы. А ты под прицелом, балда. Никакого у тебя навыка маскировки и объединения вокруг себя полезных людей.

– Ну, знаешь, - сказал Прошин. - Мафию создать тебе не дадут, раз. Во-вторых, все эти идеи без позитивного начала. А это симптом бесперспективности. Так что лучше без них. И безопаснее!

– Безопаснее? Идиот! - сказал Поляков, омывая из бутылки пивом голову. - Тебя раздавят. Не они, так… мы. Позитивное начало! Тебя воспитывали на так называемых честных принципах, и тебе просто жаль и лень отказаться от привычного и выдуманного не тобой. У тебя психология рыбки-прилипалы.

– А у тебя акулья психология?

– У меня акулья.

– Ну что же… Тогда прилипнем к тебе, - пошел Прошин на попятную. - Может, ты и прав. А если последует удивительная метаморфоза, и я тоже превращусь в акулу? - Он усмехнулся и поднял на Полякова глаза. - Не испугаешься?

– Волк волка не грызет, ворон ворону глаз не выклюет, - отозвался тот, тяжело дыша.

Как акулы, - не уверен, но, по-моему, то же самое… Кто знает, Леха, может, за нами действительно правда? - добавил он и откупорил последнюю бутылку.

«Правда — это когда не ставят знак вопроса», - подумал Прошин, но промолчал.

* * *

В понедельник, на утреннем совещании, Бегунов объявил о закрытии темы. После окончания летучки Прошин вышел во дворик и призадумался.

Как сказать об этом в лаборатории он просто не знал.

Только что отгремела первая весенняя гроза. В воздухе были разлиты ласковая дождевая прохлада и запахи пробуждающейся зелени, робким налетом подернувшей ветки деревьев.

Лиловые, с розовыми прожилками червяки копошились в теплых лужах. Прошин постоял, вдыхая горький запах молодой березовой листвы, подумал о том, как незаметно промчалась зима, как вообще незаметен, ужасающе незаметен бег времени, и отправился в кабинет.

Сначала он хотел поговорить с Авдеевым.

Тот явился без промедления. Был он насторожен и хмур, будто заранее предчувствовал недоброе.

– Вот, Коля… - Прошин бесцельно крутил на столе пузырек с чернилами.- Так вот и живем. Сняли нашу тему. По приказу министра. Бегунов сейчас только что меня как обухом…

– А-на-ли-за-тор?! - Авдеев подскочил к Прошину. Нижняя челюсть у него дергалась Почему?! Я ведь…

– И медики от своей версии отказались, горестно прибавил тот. - Представляешь, гады какие…

– Версия?! - Авдеев уже кричал. - Была версия! Я же нашел! Медики не знают! А ведь… это ты… - вдруг медленно произнес он. - Ты… меня заставил всех обманывать…

– Коля… не на шутку перепугался Прошин. - Зачем ты так? Я виноват, да! Но я же ради тебя… Это там… отменили! - Он указал в потолок. - Там-то смотрят с позиций плана, финансов…

– Я добьюсь. Сейчас к Бегунову… - Авдеев оправлял пиджак.

– Хочешь доказать, что ты гениальнее Глинского? - сощурил глаза Прошин. - Тогда опоздал. Заявление в загс уже подано… - И по изменившемуся лицу Коли понял: эта ложь решила в итоге все…

В кабинете стало тихо. Из коридора доносилось шарканье подметок, и кто-то, словно в насмешку, просвистел за дверью свадебный марш, прозвучавший в ушах Авдеева как марш похоронный…

– Почему я досих пор на что-то надеюсь? - Спросил он не то себя, не то Прошина.-

Мне давно пора бы привыкнуть к этой непроходимой невезухе. А я? Кручусь, волнуюсь, все куда-то бегу, будто боюсь: обгонят… А не надо бежать. Того и обгоняют, кто бежит. А кто никуда не торопится, того не обгонит никто. Ни-кто!

Прошин, исподлобья посматривающий на него, нервничал. Он понимал: достаточно Авдееву подняться этажом выше и зайти к Бегунову, все может мгновенно…

– Коля… - Он интуитивно подыскивал слова.- У нас тебе ничего не пробить. Но я обещал… И обещание выполню. У меня есть товарищ в одном НИИ. Такой… Блат в аду и в Пентагоне. Он поможет тебе. Так что… дело не кончено. А вообще, старина, тебе надо забыть Наташу и уйти отсюда, - выпалил он напрямик. - Здесь ничего не добьешься.

– Да, - сказал Авдеев. - Здесь, да и везде… ничего.

– Я сейчас позвоню этому человеку. - Прошин подвинул к себе телефон. - А ты пока иди в лабораторию, сообщи ребятам…

Когда Авдеев вышел, Прошин с ожесточением потер лоб и, сильно хлестнув себя по щеке ладонью, набрал номер Полякова.

– Привет, покровитель, - сказал он монотонно.- Как протекает ваша удивительная жизнь?

– Жизнь как у желудя, - прозвучал в трубке бодрый ответ. - Если сорвешься какаянибудь свинья обязательно съест. И никому не пожалуешься — вокруг одни дубы. Как хохма?

Прошин усмехнулся.