Новый взгляд на трансперсональную теорию: человеческая духовность с точки зрения соучастия

Но это ещё не все. Как полагает Тарнас (Tarnas, 1991), этот эпистемический дуализм фундаментальным образом способствует экзистенциальному отчуждению современной личности. Неумолимое помещение индивида вне контакта с реальным миром обеспечивает подтверждение и закрепление картезианского разрыва между субъектом и объектом: «Таким образом, космологическое отчуждение современного сознания, начатое Коперником, и онтологическое отчуждение, начатое Декартом, были довершены эпистемологическим отчуждением, начало которому положил Кант, — это три взаимоусиливающих составляющих тюрьмы современного отчуждения» (17). Анализ Тарнаса особенно актуален для наших целей, поскольку, по контрасту с другими критиками, он выводит на передний план пагубные следствия этого дуализма для человеческого соучастия в духовном знании:

Картезианско-кантианская парадигма выражает и утверждает то состояние сознания, в котором опыт объединяющих нуминозных глубин реальности последовательно уничтожался, оставляя мир лишённым очарования, а человеческое эго — изолированным. Подобное мировоззрение представляет собой своего рода метафизическую и эпистемологическую клетку.

Однако, отказываясь от Дуализма Концептуальной Схемы и Реальности, мы можем, по словам Дэвидсона (1984), «восстанавливать непосредственный контакт с привычными объектами, своеобразие поведения которых делает наши высказывания истинными или ложными». На этом этапе чрезвычайно важно осознавать, что поскольку преодоление упомянутого дуализма подразумевает отказ не только от идей о концептуальных системах, но и от «понятия неинтерпретированной реальности» (Davidson, 1984), эти объекты больше нельзя считать означающими изначально данные объекты позитивизма, эмпиризма или наивного реализма. Напротив, отказ от этого дуализма требует от нас выхода за пределы объективизма и субъективизма и признания одновременно интерпретационной и непосредственной природы человеческого знания. И, по моему мнению, этот переход можно полностью соблюдать и последовательно проводить только на основе понимания знания и реальности с точки зрения соучастия. Как говорит Тарнас (1991), в эпистемологии соучастия

интерпретационный и конструктивный характер человеческого познания получает полное признание, однако тесная, взаимопроникающая и вездесущая связь природы с человеческим существом и человеческим умом позволяет полностью преодолевать кантианское следствие эпистемологического отчуждения (18).

Попросту говоря, преодоление дуализма Канта возрождает наше непосредственное взаимное отношение соучастия с реальностью и источником нашего бытия.

Рассматривая этот переход в контексте поворота к соучастию, мы можем ясно видеть природу его освобождающей силы. Бегство к внутреннему опыту в религиозных исследования было в значительной мере направлено на защиту религии со стороны критики Просвещения в адрес метафизики, особенно со стороны Декарта и Канта (19). Поэтому естественно, что освобождение духовности от картезианско-кантианской «эпистемологической клетки», как её называет Тарнас, влечёт за собой не только отход от чрезмерного акцента на внутреннем опыте, но и восстановление метафизического значения духовного знания.