Новый взгляд на трансперсональную теорию: человеческая духовность с точки зрения соучастия

В качестве естественного лекарства для этой ситуации, я объединил частичные истины перенниализма и контекстуализма с современными и постсовременными эпистемологическими догадками в единое понимание духовности с точки зрения соучастия. Эта точка зрения радикально преодолевает Дуализм Концептуальной Схемы и Реальности и позволяет нам освободить духовность от связанных с ней мифов. Выбрав в качестве исходного пункта типичную метафору вечной философии, я утверждал, что реки большинства духовных традиций ведут к одному и тому же океану. Однако этот океан представляет собой не единую предельную реальность, а радикальное преодоление ограничивающей поглощённости собственными интересами, которое может сопровождаться разнообразными внеконцептуальными раскрытиями реальности. У этого Океана Освобождения, как я его назвал, есть разные берега, соответствующие независимым высшим духовным реалиям, на которые настроены различные религиозные традиции. Вместо понимания этих разных высших духовных реалий в качестве различных уровней, измерений или интерпретаций изначально данной Основы Бытия их можно рассматривать как независимо достоверные задействования динамичной и неопределённой духовной силы[66]. Хотя в отношении их природы существуют определённые ограничения, их невозможно абсолютно устанавливать заранее, и в рамках этих ограничений число вероятных установлений духовных миров и высших реалий может быть практически бесконечным. Как говорит древняя мусульманская пословица, «Бог никогда не открывается дважды в одной и той же форме».

Как только мы полностью преодолеваем Дуализм Концептуальной Схемы и Реальности, духовные пути уже больше не могут рассматриваться ни как чисто человеческие построения (Миф Концептуальной Системы), ни как направленные с разных сторон к одной, заранее определённой предельной реальности (Миф Данности). По контрасту с этим, как только мы полностью снимаем картезианско-кантианское заклятие с духовных исследований и избавляемся от своей зависимости от эссенциалистской метафизики, различные духовные традиции можно лучше понимать как проводники сопричастного установления различных высших духовных реалий и надконцептуальных миров. По словам Паниккара (Panikkar, 1984): «различные религиозные традиции становятся выражениями творческой способности бытия, воплощающей в реальность все новые поразительные приключения». В космосе сопричастности намеренное человеческое соучастие творчески канализирует и оформляет самораскрытие Духа посредством порождения визионерских миров и духовных реальностей. Тогда духовный поиск становится путешествием за пределы любой изначально данной цели и бесконечным исследованием и открытием неисчерпаемых возможностей всегда активной и неопределённой Тайны. Вопреки высказыванию Кришнамурти, духовная истина — это, возможно, не неизведанная земля, а путь без цели¹. {¹Игра слов: неизведанная земля = (англ.) pathless land; путь без цели = goalless path. (Пер.)}

7. ПОСЛЕ ПОВОРОТА К СОУЧАСТИЮ

Изменение наших основополагающих допущений в отношении природы духовного познания имеет следствия для нашего понимания многих вечных духовных проблем. В этой главе я кратко рассматриваю новые перспективы, которые открывает точка зрения соучастия для нашего подхода к межрелигиозным отношениям, моделям духовного развития, традиционным медитативным картам, духовной эпистемологии и самой идее духовного освобождения.

Полное обсуждение многочисленных следствий поворота к соучастию для трансперсональных и духовных исследований выходит за рамки данной работы. Однако эта книга была бы неполной без упоминания, по крайней мере, нескольких из них по отношению к следующим шести основным вопросам: 1) классификации духовных традиций; 2) трансперсональным моделям развития; 3) проблеме противоречивых утверждений истины в религии; 4) достоверности духовных истин; 5) проблеме опосредования в духовном знании; и 6) самой идее духовного освобождения.

   ​ О классификации духовных традиций

Поворот к соучастию имеет важные следствия для нашего понимания межрелигиозных отношений. Здесь я снова возвращаюсь к идее ранжирования духовных традиций, а позднее касаюсь связанной с ней проблемы противоречивых утверждений истины в религии.