Новый взгляд на трансперсональную теорию: человеческая духовность с точки зрения соучастия

Представьте себе, что вы — вселенная, глубокая, прекрасная, одушевлённая вселенная, и вас добивается поклонник. Будете ли вы открывать свои глубочайшие секреты такому поклоннику — то есть методологии, эпистемологии, — который подходит к вам так, будто вы бессознательны, полностью лишены разума или цели и обладаете менее совершенным бытием, чем он сам; который относится к вам так, будто вы в конечном счёте существуете для его пользования, развития и самовозвышения; и его стремление узнать вас, в основном, мотивируется желанием предсказания и управления ради собственной пользы? Или же вы откроете свои глубочайшие тайны тому поклоннику — той эпистемологии, той методологии, — который считает вас, по меньшей мере, столь же разумной, могущественной и полной тайны, как он сам, и который стремится познавать вас, соединяясь с вами, чтобы создавать нечто новое?

Мораль этого мысленного эксперимента, разумеется, состоит в том, что для того, чтобы мир раскрывал свои более глубокие тайны, ему требуется от нас меньше господства и подозрения и больше любви и космического доверия. По словам Паниккара (1988), нам необходимо культивировать «космическое доверие к реальности», предельное основание которого «заключается в почти универсальном убеждении, что реальность является упорядоченной — иными словами, благой, прекрасной и истинной. Это божественная Реальность». Когда мы всматриваемся в природу такого доверия, добавляет Паниккар (1996), то осознаем, что

космическое доверие — это не доверие к миру, доверие к космосу. Это доверие самого космоса, частью которого мы являемся в силу того, что мы просто есть… Само доверие — это космический факт, который мы более или менее осознаём и который мы всё время заранее предполагаем.

Повторим ещё раз, вселенной необходимо меньше одержимости и паранойи и больше любви. Только если мы будем относиться к космосу с искренней и безоговорочной любовью, он будет предлагать нам в ответ свои сокровенные тайны и драгоценные жемчужины. И каковы же эти драгоценные жемчужины? Несомненно, они столь же бесконечны, как сама вселенная. Тем не менее, я бы отважился предположить, что самые ценные дары, которые мы можем получить — это, вероятно ответы на то, что Нидлман (Needleman, 1982) называет Великими Вопросами Жизни, а именно: Кто я? Почему и зачем мы здесь? Каков смысл жизни? Есть ли жизнь после смерти? Что мы можем знать? Есть ли Бог? Как нам следует жить? И так далее. Как подчёркивает Нидлман, ответ на эти вопросы не может быть в форме объективного утверждения, а только милостиво дарован в качестве состояний бытия, в которых эти загадки превращаются в Тайны, переставая быть причиной печали и страха и делаясь источником безграничного восхищения, восторга и торжества.

   ​ Духовное освобождение

Идея плюрализма высших духовных реалий имеет важные следствия и для нашего понимания духовного освобождения. Традиционно считается, что духовное освобождение включает в себя два взаимосвязанных измерения:

   1.  Сотериологическое-феноменологическое, или обретение человеческого самоосуществления, спасения, избавления, просветления или счастья.

   2.  Эпистемологическое-онтологическое, или познание «вещей, каковы они на самом деле», предельной реальности, или Божественного (16).

Интересно, что согласно большинству традиций, между двумя этими определяющими измерениями духовного освобождения существует отношение взаимной причинности или даже конечной тождественности: знать — значит освободиться, и если вы свободны, то знаете.