Новый взгляд на трансперсональную теорию: человеческая духовность с точки зрения соучастия

Согласно второму ответу, трансперсональные и духовные реальности — это результат творческой рекомбинации всех когнитивных структур, доступных на данном уровне, которая ведёт к возникновению подлинной («эмерджентной») новизны, соответствующей более высокому уровню. Такая рекомбинация тоже предполагает возврат к более ранним структурам, но не для отождествления с ними, а для их включения в общий процесс преобразования — отсюда акцент на «движении внутрь себя» в созерцательных традициях. Образно говоря, происходит возврат к «виртуальной» (или, если угодно, «предельной») реальности непосредственного двустороннего взаимодействия со средой (в самом широком смысле), а затем в качестве наиболее вероятных выбираются другие структуры. Поскольку под «средой в широком смысле» можно понимать все, что угодно, и поскольку «виртуальная» реальность непосредственного взаимодействия с такой средой обладает бесконечными потенциями, подобная интерпретация согласуется и с идеей Абсолюта, как универсального творческого процесса, и с плюрализмом духовных прозрений, и с их зависимостью от контекста конкретной традиции и культуры. В то же время она не противоречит и идее универсальной последовательности глубинных структур сознания, поскольку хотя творческая рекомбинация когнитивных структур рождает подлинную новизну, она оперирует со структурами, сформировавшимися в процессе взаимозависимой соэволюции человеческого вида и мира и потому подчиняется тем же универсальный принципам самоорганизации, которые управляли этим процессом.

«Точка зрения соучастия», которую предлагает автор данной книги, как будто бы, тоже похожа на изложенную выше концепцию, однако в отличие от неё не удовлетворяет принципу Оккама, поскольку, отрицая существование недвойственного Абсолюта как универсального творческого процесса, трансцендентного и имманентного миру и человеческой природе, она предполагает наличие несводимых сущностей — трансцендентной «Тайны, из которой возникает все сущее», «индивидуального человеческого сознания» и «динамичной и неопределённой духовной силы», имманентной «Тайне», но не имманентной «индивидуальному сознанию», которое, тем не менее, может в ней «творчески соучаствовать» или «задействовать её в установлении реальности» — поскольку если бы эта «сила» была имманентна миру и «индивидуальному сознанию», то оно, безусловно, могло бы её «задействовать», но не «соучаствовать» в ней в качестве самостоятельной сущности.

С другой стороны, в холархической модели Уилбера каждый предшествующий уровень (например, уровень эгоического сознания) по определению «соучаствует» во всех последующих, каждый из которых превосходит, но включает в себя предыдущие (восходящая причинность), и может «задействовать» их возможности (нисходящая причинность, которая проявляется в преходящих «пиковых переживаниях» и, в конце концов, ведёт к «устойчивой адаптации», т. е. переходу на более высокий уровень»).

Иначе говоря, с позиции изложенной выше когнитивно-психологической (и системно-теоретической) интерпретации в модели Уилбера вышележащие уровни играют роль «объемлющего строя» по отношению к нижележащим. Применяя эту гипотетическую комплексную модель к «точке зрения соучастия», вероятно, можно было бы сказать, что «динамичная и неопределённая духовная сила» — это универсальный и нелокальный творческий процесс, «Тайна, из которой возникает все сущее» — это нечто, определяющее закономерности этого процесса, образно говоря, его «информационный аспект», а «индивидуальное сознание» — это порождаемая «Тайной» и «силой» своего рода локальная в пространстве и времени «диссипативная структура», соответствующая уровню эгоического сознания. Но даже при такой натяжке — превращающей «точку зрения соучастия» в вариант Кашмирского шиваизма — эта структура не может иметь независимого онтологического статуса.