Новый взгляд на трансперсональную теорию: человеческая духовность с точки зрения соучастия

В этом разделе я укажу несколько важных ограничений субъективно-опытной точки зрения. В концептуальном плане я утверждаю, что эта точка зрения: 1) способствует сохранению современного ограниченного понимания духовности как индивидуального внутреннего опыта (интрасубъективный редукционизм) и 2) следует картезианской эпистемологии, которая не согласуется с природой большинства трансперсональных и духовных феноменов (тонкое картезианство). С практической стороны, я полагаю, что это объяснение с позиции субъективного опыта: 1) благоприятствует всевозможным духовным искажениям, включая раздувание эго, поглощённость собой и духовный материализм (духовный нарциссизм), и 2) препятствует интеграции трансперсональных феноменов в повседневную жизнь (блокада интеграции).

Концептуальная измена

Коль скоро трансперсональные феномены понимаются как индивидуальные внутренние переживания, трансперсональная теория, как правило, попадает в две взаимосвязанные ловушки интрасубъективного редукционизма и тонкого картезианства (9). Давайте рассмотрим эти ловушки более подробно.

Интрасубъективный редукционизм

Пока что мы увидели, что с субъективно-опытной точки зрения трансперсональные и духовные феномены понимаются как индивидуальные внутренние переживания и что эта точка зрения в значительной степени основана на некритическом принятии одной из предпосылок структуры современности, то есть ограничения духовности субъективным миром отдельного человека. В этом разделе я хочу более подробно объяснить: 1) каким образом субъективно опытная точка зрения способствует сохранению этой современной интерпретации духовности, 2) почему такое понимание трансперсональных и духовных феноменов носит редукционистский характер и, следовательно, должно быть расширено.

Как мы уже видели, начало эпохи современности характеризовалось распадом единого метафизического-религиозного мировоззрения на три разные сферы знания и реальности: объективный или природный мир (сфера эмпирической науки, объект подхода с позиций инструментально-технической рациональности), интерсубъективный или социальный мир (мир политики и этики, объект подхода с позиций морально-прагматической рациональности) и субъективный или индивидуальный мир (сфера искусства, религии и психотерапии, объект подхода с позиций эстетически-выразительной рациональности) (Habermas, 1984; Rothberg, 1993).[6] Согласно Хабермасу (1984), в каждом из этих миров претензии на достоверность оцениваются с помощью разных критериев: «объективной истины» в природном мире, «нормативной правильности» в социальном мире и «искренности» в индивидуальном мире. В этой схеме духовные феномены естественным образом попадают в категорию индивидуальных, субъективных переживаний — в лучшем случае, поучительных, но всегда эпистемологически бесплодных, то есть не отвечающих объективным стандартам достоверного знания эмпирической науки (10).

В этом контексте возникновение трансперсональной теории можно рассматривать как попытку освобождения духовности от ограничений, налагаемых на неё современными представлениями о мире. Например, приверженность трансперсональной теории познавательному значению духовных переживаний бросает открытый вызов современному эпистемическому обесцениванию духовности. Безусловно, в контексте философского дискурса современности, спасение трансперсональной теорией эпистемического статуса духовности было и фактически продолжает быть радикально революционным.

Тем не менее освобождение трансперсональной теории от ограничений, налагаемых структурой современности, до сих пор остаётся незавершённым проектом. По существу, стратегией, которую использовало большинство трансперсональных теоретиков для спасения духовного знания, было возвышение эпистемической ценности индивидуальных внутренних переживаний. Как мы увидим в главе 3, трансперсональная теория традиционно обосновывала свои утверждения знания в субъективно-опытном измерении трансперсональных и духовных феноменов. Однако должно быть очевидно, что своим сосредоточением на индивидуальных внутренних переживаниях трансперсональная теория способствует сохранению современного вытеснения духовности в сферу частного и субъективного. Исходя из этих субъективноопытных предпосылок трансперсональная теория впадает в то, что я называю интрасубъективным редукционизмом (то есть сведением духовных и трансперсональных феноменов к индивидуальным внутренним переживаниям).