Новый взгляд на трансперсональную теорию: человеческая духовность с точки зрения соучастия

Что же касается применения принципа фальсифицируемости в качестве критерия разграничения науки и псевдонауки, то вскоре стало очевидно, что он является одновременно слишком сильным и слишком слабым, слишком строгим и слишком терпимым. На самом деле, использование этого критерия, по-видимому, ведёт к ситуации, прямо противоположной той, которую изображает Уилбер. С одной стороны, оно бы сделало ненаучными большинство общепринятых научных понятий и дисциплин человеческого знания. Например, одно из любимых научных понятий Уилбера — идея эволюции, — согласно самому Попперу, не может быть фальсифицирована, но это, разумеется, никогда не было проблемой для биологов-эволюционистов (Kitcher, 1982; Sanders & Но, 1982; Stamos, 1996). С другой стороны, фальсификационизм заставил бы пас считать научным любое потенциально фальсифицируемое утверждение, которое ещё никто не опроверг, в том числе и совершенно иррациональное, вроде того, что «сегодня утром на обратной стороне Луны совершат посадку три летающих слона». Как пишет философ науки Лоуден (Laudan,1996), фальсификационизм делает:

«научным» любое бредовое заявление, в котором содержатся доказуемо ложные утверждения. Таким образом, приверженцы идей плоской Земли, библейского сотворения мира и колесницы Бога, поклонники Ури Геллера, последователи Лысенко, энтузиасты Бермудского треугольника и оргонных ящиков, искатели квадратуры круга, снежного человека и Лохнесского чудовища, целители верой, изобретатели «вечного двигателя», дилетанты, рассуждающие о полимерной воде, — все они, согласно критерию Поппера, оказываются научными — коль скоро они готовы указать какое‑либо наблюдение (пусть, сколь угодно невероятное), которое (если оно получится) заставило бы их изменить своё мнение (с. 219).

Заявление Уилбера, что фальсифицируемость позволяет нам различать подлинное и догматическое знание, представляет собой уже отвергнутый эмпиристский миф.

Фальсифицируемость в религии

Вдобавок к сомнительному воскрешению принципа фальсифицируемости в естественных и гуманитарных науках Уилбер распространяет его действие на духовные вопросы. Если говорить вкратце, то Уилбер (1998а) утверждает, что «подлинная духовность… должна основываться на свидетельствах, допускающих фальсификацию», и что эта фальсифицируемость помогает нам различать истинные и догматические духовные утверждения:

Три ступени серьёзной науки (предписание, восприятие, подтверждение — или парадигма, данные, фальсифицируемость) применимы не только к внешнему опыту; они представляют собой средства, с помощью которых мы решаем, несёт ли тот или иной внутренний опыт подлинное знание и когнитивное содержание, или является просто галлюцинаторным, догматическим, ложным; своеобразным или личным предпочтением (с. 202).

Используя этот принцип разграничения, Уилбер хочет проводить различие между мифическими и догматическими религиозными верованиями (которые не могут быть фальсифицированы) и подлинными созерцательными прозрениями (которые допускают фальсификацию). Более того, Уилбер полагает, что эти фальсифицируемые прозрения сделают Великую Цепь Бытия хорошо обоснованной духовной онтологией, на которую будут опираться все религии: «Будучи подвергнуты проверкам серьёзной науки, Великая Цепь Бытия и её вновь обретённая достоверность должны быть достаточным фундаментом для любой религии».