Новый взгляд на трансперсональную теорию: человеческая духовность с точки зрения соучастия

Отвечая на более ранний вариант этой критики его эпистемологии (Ferrer, 1998b), Уилбер (1998b) говорит, что, во-первых, я недооцениваю его приверженность эпистемологическому плюрализму, «единству-в-разнообразии» методов, включающему в себя различные виды познания (чувственное, герменевтическое, аналитическое, эстетическое и т. д.), которые, тем не менее, разделяют приверженность тому, что он считает тремя составляющими, типичными для всего достоверного знания (предписание, непосредственное восприятие, подтверждение/фальсификация). Во-вторых, он указывает, что я неправильно интерпретирую его расширенное применение категорий чувственного эмпиризма и на этом сомнительном основании обвиняю его в чувственном редукционизме и сайентизме. Например, он говорит: «Всякий раз, когда я использую слово “данные”…[Феррер] склонён считать это свидетельством того, что я использую его в чувственном, позитивистском и сайентистском смысле» (с. 70). В-третьих, Уилбер говорит, что использует термин «фальсифицируемость» не в строгом Попперовском смысле, а просто для обозначения того, что «мы считаем весь наш опыт допускающим дальнейшее уточнение» (с. 71). Наконец, он приводит в поддержку вечной философии пример межрелигиозной параллели между буддизмом и Ведантой (то есть между состояниями Дхармакайя, Самбхогакайя, и Нирмапакайя в буддизме, и каузальным телом, тонким телом и грубым телом в Веданте, которые, согласно обоим традициям, переживаются, соответственно, в глубоком сне без сновидений, в состоянии сновидения и в состоянии бодрствования), и в заключение делает вывод, что он считает вечную философию «хорошим местом для начала — но не завершения — духовного диалога» (с. 72).

В ответ мне бы хотелось указать следующее. Во-первых, главной мишенью моей критики является именно признаваемая Уилбером защита «трёх составляющих» в качестве образца для всего достоверного человеческого познания. Существует много форм человеческого исследования и истины, которым нет нужды следовать «трём ступеням» для обретения достоверности — и это одно из главных положений Гадамера (1990) в книге «Истина и метод». Трёхстадийный методологический монизм Уилбера — сколь бы по-разному его ни применять к нечувственным способам познания — все равно основывается на методологии физической науки, и именно поэтому я говорил о присутствии «остаточного» позитивизма (а не сайентизма и не чувственного редукционизма) в некоторых аспектах теоретизирования Уилбера и делал вывод, что «он не пошёл достаточно далеко в своей критике сайентизма».

Во-вторых, Уилбер неправильно истолковывает мою критику, намекая, что я включаю в неё обвинение в чувственном редукционизме, а потом использует это неправильное представление, чтобы отбрасывать мою критику его методологического монизма и не касаться вытекающих из него проблем. Однако в своей статье я проводил очень чёткое различие между чувственным редукционизмом и методологическим монизмом и настаивал на опасных следствиях последнего, не смешивая его с первым. В этой связи я, например, утверждал, что предлагаемые им «три ока познания», хотя и представляют собой радикальное преодоление чувственного редукционизма, но все равно ограничивают чувственные, умственные и духовные исследования рамками его реконструкции метода естественных наук («трёх составляющих любого человеческого познания»). Таким образом, большая часть ответа Уилбера, не касаясь поставленных мной вопросов, посвящена защите от обвинений, которых я никогда не выдвигал.

В-третьих, в том, что касается принципа фальсифицируемости, мне кажется, что Уилбер просто уклоняется от сути дела. В течение более чем десяти лет он настаивал на необходимости введения принципа фальсифицируемости Поппера для проверки достоверности утверждений духовного знания (Wilber, 1990а, 1995, 1997а,1998а). Например, в одной из своих самых последних книг он пишет:

В нынешней ситуации принцип фальсифицируемости Поппера имеет одно распространённое, но полностью искажённое применение: он, по умолчанию, относится только к чувственным данным, что невероятно скрытным и трусливым образом автоматически лишает весь умственный и духовный опыт статуса подлинного знания.

И добавляет: