Ныряя в синеву небес, не забудь расправить крылья

Оба чувствовали схожие эмоции – будто все эти дни они шли по бескрайнему снегу, заблудшие и уставшие, и теперь наконец-то вернулись домой, где тепло, безопасно и есть тот, кто тебя ждет.

– А’Мин… – тихо позвал Лю Синь, чувствуя в душе долгожданное тепло, вмиг прогревшее все тело.

Словно солнце наконец-то взошло над темной пустынной горой, по которой он бродил все это время.

Тан Цзэмин, услышав свое сказанное с такой нежностью имя, закрутился, как беспокойный щенок, перетаптываясь на коленях и потираясь о Лю Синя головой, зарываясь лицом в его грудь и шею.

Шар теплого света вспышкой озарил все его нутро; этот свет урчал и ласково терся о внутренности, мягко сворачиваясь в теплый клубок вокруг сердца.

А’Мин.

Глава 44. Наставники

Лю Синь чуть отстранился, переводя участившееся дыхание.

Подняв голову, Тан Цзэмин растерянно приоткрыл рот, подмечая нездоровый блеск глаз юноши, в которых плескалась не только радость от встречи, но и безумный страх вместе с уймой переживаний, что копились в его сердце все эти дни.

– Ифу, все в порядке, – произнес Тан Цзэмин, желая утешить и прогнать тревогу.

Лю Синь посмотрел на троих мужчин у костра и стиснул зубы, видя отрешенное выражение лица Гу Юшэна, которого, казалось, вообще не интересовало происходящее. Мужчина спокойно пил чай и курил свою трубку.

– А’Мин, – Лю Синь вновь повернулся к мальчику, ощупывая его плечи и осматривая сверху донизу, – ты не ранен?

Тан Цзэмин отрицательно помотал головой. Лю Синь обхватил его лицо ладонями, внимательно всматриваясь:

– Расскажи мне, как именно ты потерялся.

Тан Цзэмин моргнул.

Глаза Лю Синя сейчас походили на два весенних цветка, опутанные уродливой черной лозой, которую нужно было сорвать.

Необходимо.

– Я и господин Гу убирали ловушки, – начал Тан Цзэмин, – поднялся сильный ветер, и меня снесло в сторону…

Лю Синь кивнул и едва уловимо напрягся, чувствуя, как в позвоночник словно вонзают металлический прут. Тан Цзэмин мягко перехватил его руки и продолжил:

– Я скатился с небольшого холма. Ничего не мог рассмотреть перед собой, поэтому просто побежал наугад к первой горе, которую увидел. Она стояла дальше, чем мне показалось, поэтому я просто шел к ней и в итоге заблудился. Тогда я спрятался в одной из пещер, а утром побрел дальше, но чем дольше шел, тем глубже, казалось, уходил в горы, поэтому я просто забрался на одну из скал в пещеру и принялся ждать. Я пробыл там несколько дней, а после отыскал путь обратно, когда буран улегся.

Мальчик все рассказывал и рассказывал, а Лю Синь смотрел на него и пытался подметить в его взгляде то, что подтвердило бы прежние догадки в виновности мужчин в его исчезновении. Но взор Тан Цзэмина оставался ясным и чистым; он без всякого страха, четко поведывал о своей пропаже.

Переведя взгляд на Гу Юшэна, который выпустил струю дыма и принялся ворошить костер, Лю Синь вновь обернулся к Тан Цзэмину. Помолчав с пару мгновений, он резво поднялся с земли, накинул на плечи свой плащ и, взяв мальчика за руку, повел из пещеры.

– Не ходи за нами, – сухо остановил он подорвавшегося следом Сяо Вэня.

Отойдя подальше к скалам, у которых росли духовные деревья, Лю Синь опустился на одно колено перед мальчиком:

– Это Гу Юшэн? Он что-то говорил тебе?

Тан Цзэмин тут же вскинулся и положил его руки себе на щеки:

– Нет, ифу, он пытался найти меня. Я слышал его голос, но ветер тогда был слишком сильный, поэтому мы разминулись.

– Здесь никого нет, ты можешь сказать мне правду, – не сдавался Лю Синь.

По его мнению, Гу Юшэн крайне сдержанно вел себя с мальчиком, поэтому в тот вечер не проявил должного внимания и позволил Тан Цзэмину затеряться в снегах. Порой Лю Синь раздумывал: знай Гу Юшэн, что Тан Цзэмин – сын его погибшего друга, как бы относился к нему? Явно не как к чужому, не проявляя ни толики нежности и сострадания. И если бы понимал, кто этот мальчик на самом деле, то первым бы понесся искать его, опережая Лю Синя. Отрешенное выражение лица мужчины в тот вечер свидетельствовало для Лю Синя лишь об одном – Гу Юшэну плевать на этого мальчика.

– Ты говоришь мне правду?

– Да, ифу, – мягко улыбнулся Тан Цзэмин, видя, как уродливые страшные тени постепенно уходят из глаз юноши.

Лю Синь сел на пятки, опустив голову.

– В тот вечер я порывался пойти на твои поиски, а они не позволили… – тихо сказал он. – Я злился и до сих пор злюсь на них за это.

– Возможно, они хотели дать тебе возможность выплеснуть злость хотя бы на них? – осторожно предположил Тан Цзэмин.

– Не оправдывай их, – поднял голову юноша и провел рукой по отросшим волосам мальчика. – Я уже все решил.

– Ифу, тебе не нужно так переживать. Все это время я просто сидел в пещере и был в безопасности. Ел фрукты и ягоды, что росли возле нее. Смотри, я цел и не ранен, на мне ни царапины, – покружился мальчик вокруг себя.

Тан Цзэмин и впрямь не походил на человека, который находился в опасности или голодал. Розоватый здоровый цвет его щек за эти дни, казалось, стал еще ярче. Он даже немного вытянулся в росте, чего не было уже очень давно.