o 0a115616b968c99b

-Ты этому веришь? – вдруг спросил рав Горовиц, глядя на живот жены.

-Посмотрим, - Мирьям пожала плечами. «Он на моего отца похож, - сказала женщина нежно.

«Элияху. Одно лицо».

-Иди сюда, - вздохнул рав Хаим, и, обняв жену, посмотрел на прозрачное, наполненное

золотым сиянием вечернее небо над Краковом.

-Теперь будем ждать, - сказала ему Мирьям и муж тихо повторил: «Да».

Пролог

Берег Северной Америки, 3-5 сентября 1609 года

Мэри взяла подзорную трубу, и, обернувшись к Смиту, спросила: «А почему мы не видели

индейцев, когда высаживались? Они тут есть?». Смит взглянул на лесистые берега

островов, что лежали вокруг устья широкой, мощной реки и рассмеялся:

-Есть, конечно. Называют сами себя «ленапе». С ними еще Джованни да Вераццано

встречался, когда он здесь плавал, в прошлом веке. И я тоже, тем годом. Мирные люди,

охотятся, рыбу ловят, овощи растят. Они там живут, - капитан махнул рукой вглубь острова, -

к океану редко выходят.

Энни покачалась на канате, и, спрыгнув на палубу, сказала: «Капитан, там паруса на

горизонте».

Мэри вгляделась в бесконечный морской простор и, улыбнувшись, спросила: «Думаете, это

англичане, капитан? Может, лучше было бы в Джеймстаун вернуться, раз вы решили в

Англию не идти?»

-Вам же не хотелось, миссис Мэри, обратно,- хмыкнул Смит. «А так, - у нас теперь есть

подробная карта побережья, да и ваши заметки тоже, - он рассмеялся.

-Некоторые наблюдения о флоре и фауне Акадии, с приложением рисунков наиболее

распространенных растений, - гордо встряла Энни. «Мамочка, это надо обязательно

издать!»

-Голландцы, - Смит опустил подзорную трубу. «Вон, уже название барка видно –

«Полумесяц». Только, боюсь, миссис Мэри, навряд ли обратно идут, скорее всего – тоже

будут вверх по рекам плавать, как мы».

Мэри почесала коротко стриженые, белокурые волосы и вдруг рассмеялась, сощурив синие,

окруженные чуть заметными морщинками, глаза: «Ну, капитан, сами понимаете – мне-то не с

руки вас задерживать, раз вы решили в Джеймстауне с Покахонтас осесть».

Смит обернулся, поискав глазами Энни, - та уже поднялась обратно на марс, - и хмуро

проговорил:

-Сами знаете, миссис Мэри, это в колониях можно невенчанными жить, а там, - он махнул

рукой на восток, - не получится. Еще дети появятся, не хватало, чтобы их ублюдками

называли, а девочку мою – шлюхой. А креститься она не хочет, - капитан тяжело вздохнул, и

крикнул: «Поворот в галфвинд, давайте, вон, они тоже к нам подходят».

Мэри посмотрела на распустивший паруса, наклонившийся «Полумесяц», и подумала: «Ну

не век же они тут будут по рекам ходить. И так вон – за полгода первый корабль, что мы

встретили. Доберемся да Амстердама, а там уже – и до Лондона».

Она засунула руки в карманы холщовой матросской куртки, и, поправив грубый, овечьей

шерсти шарф, - несмотря на яркое солнце, северный ветер был пронзительным, - сказала:

«Вы, капитан, если там у них кому-то снадобья потребуются, - ко мне отправьте. Может, у

них есть свой врач, а может, и нет».

Стуча высокими сапогами по трапу, Мэри спустилась в аккуратную, чистую каюту, и

осмотревшись, наклонилась над тетрадью в кожаной обложке.

«1 сентября 1609 года, - прочла она. «Сегодня мы бросили якорь в удобном, защищенном от

ветра заливе. Река, которая в него впадает, вполне судоходна, и, по словам капитана Смита,

может быть одной из тех рек, которые соединяют океан и Большую Воду. Флора здесь

отличается от растений, которые я наблюдала в Виргинии, в частности, здесь меньше сосен,

но тюльпановые деревья растут в том, же изобилии. При высадке на берег я собрала

некоторые образцы растений, см. гербарий, листы В:14-24. Особенно интересен цветок с

едким, тягучим млечным соком, семена которого вызревают в плодах-коробочках. Само семя

коричневого цвета и покрыто длинными, белыми ворсинками».

Мэри окунула перо в чернильницу и быстро записала: «3 сентября 1609 года. На северо-

востоке появился голландский барк, «Полумесяц».

Она посыпала чернила песком, и, сдув его, захлопнув тетрадь, - уложила ее в деревянный

поставец.

Достав оттуда большую Библию, Мэри разложила перед собой листы бумаги, и, вынув из

книги засушенные растения – принялась за работу.

Джон Смит перегнулся через борт, и, вглядевшись в шлюпку, присвистнул: «Вот уж кого не

ожидал тут увидеть!»

Высокий, широкоплечий человек, с рыжей бородой, в коричневом, неумело заштопанном, с

пятнами соли камзоле, и затасканной рубашке, ловко вскарабкался по трапу, и раскрыл

объятья.

-Генри! – рассмеялся капитан. «Что это ты делаешь под голландским флагом?»

-Ну, - зеленовато-карие глаза блеснули смехом, - Московская компания, кажется, потеряла

веру в то, что северо-западный проход существует, а вот Голландская Ост-Индская – еще

нет, мой дорогой Джон!

Генри Гудзон обернулся и подтолкнул вперед русоволосого подростка: «Ты же его и не

видел никогда. Мой сын, тоже Джон, четырнадцать лет исполнилось, вот, как мать его

умерла, три года назад – со мной плавает. Уже на Груманте был, - добавил Генри, ласково

глядя на сына.

-Здравствуйте, капитан Смит, - восхищенно сказал мальчик, подавая руку. «Папа мне очень,