o 0a115616b968c99b

него была черная, бархатная шапочка.

-Познакомься, Генри, - улыбнулся Питер, - мистер Эфраим Мендес де Кардозо, у него

лучшие драгоценные камни в Лондоне. «Как дети, мистер Кардозо?»

-С Божьей помощью, - ответил тот, - сейчас вот зимой в Ливорно поедем, старшая моя,

Двора, замуж выходит, мальчик хороший, из семьи Монтефиоре, они тоже торговлей

занимаются. А вы? – он чуть привстал и протянул Генри руку.

-Капитан Генри Гудзон, я женюсь на миссис Мэри Кроу, - мужчина склонил голову. «Вот,

мистер Кардозо, за кольцом к вам пришел».

-Ко мне все за кольцами ходят, - Кардозо побарабанил пальцами по блестящему от старости

прилавку. «Вы же мне говорили, мистер Питер, у вашей сестры тоже синие глаза?»

-Лазоревые, - нежно сказал Генри. «Как летнее небо, мистер Кардозо».

Тот почесал лоб. «Покажу вам что-то. Недавно привезли, из Персии. Есть такое место –

Сарисанг, там добывают лучшие в мире камни такого рода, - он подставил к большому, с

множеством ящичков шкафу орехового дерева, короткую лестницу, и, осторожно положив

что-то на ладонь, протянул это Генри.

Камень был чистейшего, режущего глаз лазоревого цвета, с еле заметными, сверкающими

прожилками. «Вот, - сказал ласково Кардозо, - мы его можем оправить в золото и окружить

бриллиантами. Камни у меня хороших граней, Моше, мой младший брат, - он в Антверпене

живет, - как раз ими занимается».

Генри решительно кивнул головой: «Беру! Мерку мы принесли, - он вынул из кармана

камзола кожаный шнурок.

-Тонкие пальчики, - одобрительно сказал ювелир. «Ожерелье то, для миссис Рэйчел, - он

улыбнулся, - как раз к февралю будет готово, мистер Питер, как вы и просили. Топазы

сейчас жду, из Нового Света. Ну, капитан, - он протянул руку Генри, - через два дня заходите

за кольцом. Стоить будет вот столько – Кардозо написал что-то на клочке бумаги. «Это со

скидкой, разумеется».

Гудзон усмехнулся и кивнул головой.

Ювелир порылся под прилавком и протянул Питеру связку писем: «Вот, тут для вашей жены

и матушки, из Амстердама, только третьего дня доставили».

-Передам, - мужчина принял перевязанные лентой конверты. «И через неделю собрание

вкладчиков, мистер Кардозо, не забудьте. Ну, я гонца еще пришлю. Насчет того дома на

Кричерч-лейн, что вы присмотрели – мой стряпчий вас ждет, он поможет оформить купчую».

Когда они вышли на Биверс-маркет, Питер, прищурившись, - яркое, осеннее солнце

заливало гомонящую со всех сторон толпу, сказал: «Так, теперь перекусим, дорогой зять, а

потом – к цирюльнику, к нему еще отец мой покойный ходил, и дядя тоже». Мужчина оглядел

свои ногти и сказал: «И мне, пожалуй, пора».

-А что, - спросил Генри, когда они уже сидели над блюдом с устрицами, - переезжает этот

мистер Кардозо, дом новый покупает?

Питер тонко улыбнулся. «Ну, я бы не сказал. Им на молитву надо где-то собираться, в домах

неудобно все-таки. Только это, сам понимаешь, - он полил устрицы лимонным соком, -

между нами».

Принесли две бутылки белого бордо, и Генри спросил, разливая вино по бокалам: «Скажи, а

правда, ну, эти слухи насчет Ворона, дяди твоего…»

-Чистейшая, - хмыкнул Питер. «Дочь его, кузина моя, Мирьям, в Амстердаме живет.

Акушерка, как мать ее покойная, и замужем уже».

-Да, - Генри погладил бороду, - вот уж верно, бесстрашный человек был сэр Стивен, я бы,

например, - побоялся».

В синих глазах Питера заметались искорки смеха. «А я бы – нет, да вот – не потребовалось.

Скажи мне, Генри, ты слышал о таком капитане Лаве, ирландце, он в Карибском море

плавает?»

-Он в Карибском море грабит, - хмуро поправил его Генри. «Ты знаешь, что он продает

людей с захваченных кораблей берберским пиратам? Ну, тех, понятное дело, за кого выкупа

не получишь. Когда я жил в Голландии, так один из барков тамошней Ост-Индской компании

сгинул».

-Я у него в плену был, - Питер усмехнулся и проглотил устрицу. «С племянником своим,

Дэниелом Вулфом, он с капитаном Ньюпортом плавал. Ну да мы бежали, и миссис Рэйчел

тоже освободили. Он ведь всю семью ее убил».

Генри помолчал и сказал: «Туда, куда я иду, эти мерзавцы обычно не заглядывают – во

льдах им брать нечего. Но я буду держать глаза открытыми, Питер».

-Спасибо, - мужчина пожал ему руку и поднялся: «Так, теперь пойдем, этому цирюльнику

дядя Джованни тут какие-то флорентийские рецепты рассказал, такого мыла, ты нигде

больше не достанешь, только у него». Питер рассмеялся, и мужчины, расплатившись,

поднялись по стертым, каменным ступеням на улицу.

Женщины сидели в креслах у камина. Марфа скинула туфли, и, поставив ноги на рыжую

спину Цезаря, зевнула, не раскрывая рта.

-Жалко, что мне нельзя на лодке покататься, - грустно сказала Рэйчел, вздохнув.

Свекровь потянулась и взяла ее руку: «Милая моя, там, - Марфа посчитала на пальцах, -

пятеро детей, хоть Джону и четырнадцать, но он все равно – ребенок. Еще толкнут, не

приведи Господь. Как ты себя чувствуешь?»

-Хорошо, - Рэйчел улыбнулась. «Матушка, а когда он ворочаться уже начнет? Миссис Стэнли

говорит – скоро».

-Скоро, - Марфа похлопала по ручке своего кресла. «Иди-ка сюда». Когда девушка встала,

Марфа, бросив один взгляд на ее живот, улыбнулась: «Садись поближе, и тоже – туфли