o 0a115616b968c99b

сандала: «Ты тут присмотри тогда за всем, любимый, а к февралю я и вернусь».

Виллем поцеловал бронзовые волосы на затылке и тихо ответил: «У Мэри теперь все будет

хорошо, ей очень повезло».

-Как и мне, - Марфа взяла руку мужа и поцеловала ее. «Как и мне, Виллем».

Он вдруг рассмеялся и, повернув жену к себе, наклонившись, прижался к ее губам. «Мне тут

должны с кораблем Уильяма кое-что привезти...

-Надеюсь, не сам Уильям! - строго сказала жена.

-Ну что ты, - Виллем все не выпускал ее из объятий, - капитан Эндрюс об этом позаботится.

Ты такого и не видела еще, а я, в Макао, видел. И даже в дело пускал. Как и святой отец».

-Да не может быть, - рассмеялась Марфа.

-А ты думала, - Виллем поднял бровь, - он тоже это заказал. Так что, - мужчина чуть шлепнул

жену, - у тебя будет веселое лето, дорогая моя.

-Я же тебе еще в Бергене сказала, адмирал, - с тобой я никогда не заскучаю, - Марфа

встряхнула косами, и, приняв от мужа соболью шубку, добавила: «А вот и карета наша, пора

за работу».

Питер выглянул в окно опочивальни и помахал матери рукой. «Завтра и в деревню, - грустно

сказала Рэйчел, расчесывая серебряным гребнем длинные, падающие на кровать волосы.

«Ну, хоть с Мияко-сан поедем, она так интересно о Японии рассказывает, и за детьми вместе

присмотрим».

Питер устроился рядом и шепнул: «Давай косы заплету». Он поцеловал белое, в чуть

заметных веснушках плечо, что виднелось под тонким кружевом . «А я уже в субботу

следующую и приеду, на лодке тебя покатаю, погуляем вместе, Тео в церковь сводим. Я

люблю тебя».

-Я тоже, - шепнула Рэйчел и вдруг ахнула: «Питер!»

-Что такое? – обеспокоенно спросил он, обнимая жену. «Болит что-то?»

-Нет, - она положила его руку себе на живот. «Толкается, слышишь».

Под его пальцами что-то зашевелилось – слабо, еле заметно, и Питер, так и не отрывая

руки, тихо попросил: «Еще».

Дитя помедлило, а потом опять толкнулось, - сильнее. «Счастье мое, - шепнул Питер жене.

Она положила свою руку рядом и вдруг рассмеялась: «Питер, да он везде толкается! И тут

тоже!»

-Потому что бойкий, - он устроил Рэйчел на шелковых подушках и велел: «Лежи. Лежи, и

будем слушать».

Девушка счастливо, легко рассмеялась и, наклонившись, глубоко поцеловав мужа, сказала:

«Теперь я буду с ним разговаривать, каждый день».

-И я тоже, - Питер потерся щекой о теплый живот и сказал: «Папа тут, и очень тебя любит».

Дитя зашевелилось, и он замер, не дыша, слыша стук сердца жены и движение ребенка –

будто рыбка плескалась в тихой, ласковой воде.

Узкая, каменистая дорога вилась среди покрытых сухой, рыжей травой холмов. Небо было

огромным, без конца и края, пронзительно-синим, и Мэри, закинув голову, подумала: «Какая

хорошая осень в этом году, конец октября, а еще тепло».

-Смотри, мамочка, - сказала Энни, остановив лошадь. «Отсюда Шотландию видно».

Твид вился в долине, - узкой, блестящей лентой, и Мэри, прищурившись, увидела серый,

изящный мост. За ним лежали просторные, округлые, покрытые темными елями холмы.

-Вот тут я и ехала, да, - тихо сказала она дочери. «Через этот мост, в Эдинбург. Тут всего

сорок миль, за день можно добраться».

-А горы далеко отсюда? – девочка широко раскрыла серые глаза.

-Да, - Мэри взглянула на маленькую церковь неподалеку. «На севере, мы туда на волков

охотиться ездили. Там огромные озера, острова, замки старинные – очень красиво. Только

неспокойно, до сих пор кланы враждуют, деревни сжигают, там не так, как в Англии».

-Мне тут нравится, - проговорила Энни, глядя на мощного сокола, что парил над ними. «И в

Бервике очень красиво, так много судов в гавани!»

-Да, - Мэри спешилась и привязала своего вороного жеребца к низкой ограде, - отсюда

корабли в Норвегию ходят, в Данию. Вот вернемся – купим там дом, а ты будешь к нам

приезжать, из Лондона! – она потрепала дочь по голове и пропустила ее вперед.

Кладбище было маленьким, и Энни, оглядывая надгробные камни, спросила: «Папина семья

тут больше ста лет живет?»

-Да, - Мэри опустилась на колени перед простым серым камнем и смахнула с него палую

листву.

-Это твоя бабушка, леди Анна, тебя в честь нее назвали. Она умерла, когда папе двадцать

лет было. А рядом дедушка, сэр Ричард, папа его и не помнил почти, он погиб в Нижних

Землях, когда папа маленьким еще был. А земли и титул, да, - она мимолетно улыбнулась, -

со времен короля Ричарда.

--А вот и папы камень, - Энни прижалась щекой к холодному граниту. «Сэр Роберт Пули.

Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни».

-Мамочка, - девочка обняла камень, - это же о папе, правда. «Будь верен до смерти». Это из

Откровения.

-Да, - Мэри опустилась рядом, - это дядя Джованни все сделал, милая. Пойдем потом,

помолимся за папу, - она кивнула на церковь.

-Конечно, - дочь нашла ее руку, и они замерли, закрыв глаза, под легким, едва заметным

северным ветром.

На кухне пахло жареным мясом. Полли, с засученными рукавами, в простом шерстяном

платье, поворачивала вертел с насаженными на него утками.

-Должна тебе сказать, дорогая сестра, - усмехнулась она, заслышав шаги Мэри, - что тут на

удивление не запущено. Два дня, - и мы все с тобой отмыли. А Энни где?