o 0a115616b968c99b

-В последнем я и не сомневался, - Джованни похлопал зятя по плечу: «Ну, пойдем, а то мы и

вправду – проголодались».

Уже когда они выходили из кабинета, Джованни замедлил шаг, и тихо проговорил: «Очень

надеюсь, что ты понимаешь – не стоит рисковать и заводить еще детей, пока вы в Ольстере.

Мало ли что там может случиться».

Кеннет помрачнел, и, вздохнув, ответил: «Мы понимаем, да».

Когда слуги убрали посуду с длинного, стоявшего на возвышении стола, и уходящий ввысь

зал осветился десятками свечей, что горели в массивных, бронзовых канделябрах,

Джованни наклонился к младшей дочери и шепнул: «Ну, теперь можно и поиграть, милая».

Мияко передала ей лютню и ласково сказала: «У тебя отлично получается, Анита, не

стесняйся».

-Стесняться, - это не о нашей девочке, - тихо рассмеялся Джованни и, вдохнув запах вишни,

подумал: «Господи, как я ее люблю. А все равно – когда-то придется расстаться. Подольше

бы, Господи».

Анита расправила гранатовое, бархатное платье и звонко сказала: «Я вам спою

шотландскую песню, а вы, - она подмигнула собравшимся за столом, - помогайте, я уверена,

что вы ее знаете».

Она уселась в кресло и, пробежав пальцами по струнам, склонив, изящную голову, запела:

Dheannain sùgradh ris a nighean duibh

N' deidh dhomh eirigh as a 'mhadainn

-Я видел темноволосую деву, что стояла на рассвете, глядя в море, - Полли улыбнулась и

услышала голоса вокруг себя:

- Ged a bhiodh e crùn an óirleach

Dh'fheumadh pòrsan dheith thigh 'nn dhachaidh.

- Я предлагал ей корону чистого золота, однако она отказалась от моего подарка, -

вспомнила женщина, и, покачивая Мораг на коленях – стала подпевать.

Когда Анита, раскрасневшись, отложила лютню, Кеннет, опустившись на колено перед

девочкой, сказал:

-Милая свояченица, спасибо вам большое, нельзя было спеть эту песню прекрасней. А

теперь, - он обернулся к шотландцам, - дайте мне арфу, и принесите еще виски - я хочу,

чтобы сегодня здесь звучала музыка нашей земли.

Джованни отложил «Дон Кихота», которого читал вслух жене и погладил ее по голове: «Они

там, кажется, собрались всю ночь танцевать, ну, да, впрочем, за детьми присмотрят, уложат

их в постель».

-Это если они под столом раньше не заснут, - Мияко поцеловала его в щеку. «Как хорошо,

что мы сюда приехали, сэнсей, я хоть Полли с малышами помогу, служанки – это одно, а

родная рука – совсем другое».

Джованни устроил ее у себя на плече, и, прижав к себе ее всю – мягкую, теплую, знакомую

до последнего уголка, сказал: «Ты отдыхай. Завтра Кеннет мальчиков на охоту везет, Анита

с Полли будет, а мы с тобой – только к обеду спустимся. А потом пойдем гулять, - долго, как

там, в Японии, у водопада».

Мияко подняла на него черные, ласковые глаза и он шепнул жене то, что шептал всегда,

каждую ночь, уже десять лет: «Εcce tu pulchra es amica mea, ecce tu pulchra oculi tui

columbarum».

-Как ты прекрасна, подруга моя, - подумал он, слыша далекий, приглушенный рокот моря, и

затихающую музыку внизу, - как ты прекрасна.

Он вздохнул, и, перекрестив мирно дремлющую жену, - задул свечи.

Джеймстаун, Виргиния

Белокурая девочка, подобрав юбку, держа в одной руке башмаки, спрыгнула в воду, и звонко

сказала: «Спасибо, Чарли!».

-Да не за что, Тео, беги, - улыбнулся Чарли Уильямс, - уже и обедать пора. Он вытащил

лодку на песчаный берег и обернулся – старый Джеймстаун, что стоял на острове посреди

реки, был виден отсюда, как на ладони.

-Жалко, что отец мой не дожил, - вздохнул Чарли, аккуратно сложив весла. «Видел бы он,

сколько тут всего построили, и на северном берегу, и на южном. И что его понесло в этот

поход на индейцев?».

Он наклонился, чтобы смотать канат и тут же рассмеялся – прохладные, нежные ладошки

закрыли ему глаза.

-Миссис Маргарет Уильямс, - утвердительно сказал юноша, целуя пальцы жены, - да вы,

никак, соскучились?

Сзади послышался девичий смех, и Маргарет, так и не отрывая рук, шепнула: «И очень

сильно, дорогой муж». Он еще раз поцеловал простое серебряное колечко на пальце, и,

обняв девушку, сказал: «Ну, сегодня же суббота, после обеда работать грех, так что, - Чарли

наклонился и поцеловал каштановый, прикрытый чепцом затылок, - я весь твой, любимая».

-Смотри, - Маргарет взяла его за руку, - я намереваюсь этим воспользоваться, и сегодня, и

завтра. Они рассмеялись и стали подниматься по деревянной, узкой лестнице на откос

холма.

Тео стояла, засунув руки под передник, глядя на маленькое кладбище старого Джеймстауна.

«Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне , ибо таковых есть Царствие

Небесное, - шепнула она и перекрестилась, вспомнив маленькую, ухоженную могилу. Рядом

было еще одно надгробие, большое, и Тео всегда, вздохнув, забирала у Николаса один

цветок и опустив его на серый камень, шептала: «Спите спокойно, дядя Майкл».

-А ты что тут стоишь? – Чарли потрепал девочку по голове. «Папа и дедушка сейчас

приедут, они на совете, но к обеду опаздывать не будут, обещали».

-Красиво, - восторженно сказала Тео, глядя на огромную, темную реку, на корабли в гавани,

на далекие, голубые вершины гор. «Папа там был, на западе, - подумала она, беря Чарли и