o 0a115616b968c99b

-Да, - подумал он, - как раз после представления «Бури» он мне его и подарил. Где же мы

сидели? В «Белом Олене», правильно. А тут, - он поднялся и взглянул за окно на

просторную, широкую реку, - тут театров не заведено. Ну, да это пока. И театры будут, и

университет, и типографский пресс поставим. Надо, кстати, на совете об этом поговорить, а

то Виргинская компания за каждую книгу дерет столько, будто они из золота сделаны. И

учебники нужны, для детей, - он почувствовал сзади какое-то движение и обернулся.

-Нет, спит, - Матвей наклонился над колыбелью и полюбовался спокойным личиком

мальчика. Из-под чепчика выбивались черные, как смоль волосы, но дитя было белокожее –

в мать. Длинные, загнутые ресницы чуть подрагивали. Глаза у мальчика были красивые,

ореховые.

-Растет, - Матвей полюбовался сыном. «И крупный он какой, семь месяцев, уже и ползает.

Осенью и пойдет, наверное. Господи, ну дай ты мне еще, - Матвей вдруг улыбнулся, - ну

хоть полтора десятка лет еще. Никита Григорьевич чуть до сотни не дотянул, может, и у

меня получится.

Дэвид зевнул и, покрутив головой, опять задремал. «На Митьку похож, - вдруг подумал

Матвей. «Жалко, что так не назвать было. Но все равно – в честь царя Давида, помяни

Господь кротость его, тоже хорошо. Мария-то с Дэниелом своего Теодором окрестят. Или

Мартой, если девочка. Ах, Марфа, Марфа, - он, едва дыша, осторожно, поправил на ребенке

одеяльце, - увидишь ли ты своего Федю? Поляков-то выгнали из Москвы, новый царь там

теперь будет, мальчишка, а о Федоре и Лизе так и не слышно ничего. Ну да, торговли нет,

корабли не ходят, не с кем письма посылать».

Дверь чуть скрипнула, и Матвей услышал озабоченный голос жены: «Как вы тут?»

-Справляемся, - хохотнул Матвей, и спросил: «Что там Мария?»

-Да все хорошо, - Джоан оглядела опочивальню и, взбив подушки, разогнувшись, добавила:

«Уже скоро внука увидим. Ну, или внучку. Там Покахонтас пока с ней»

-Иди-ка сюда, - ласково велел Матвей, и посмотрев на сына, сказал: «Спит, ровно ангел».

Джоан взяла руку мужа и поднесла к своей мягкой, теплой щеке. «А вот сейчас проснется, -

Матвей тихо рассмеялся, - и есть запросит».

-Спасибо, - вдруг сказала Джоан, так и не выпуская его руки. «Спасибо, Мэтью»

-Заладила, - проворчал мужчина и подтолкнул ее к двери. «Сейчас не только он

проголодается, - Матвей кивнул на младенца, - но и все остальные с прогулки вернутся, за

стол сядут, пусть там Покахонтас приготовить что-нибудь, перекусить»

Жена внезапно рассмеялась и поцеловала его в седой, пахнущий мускусом висок: «Дэниел

мне говорил, ты на совете опять ребенком хвастался?»

-Не хвастался, - наставительно ответил Матвей, - а просто сказал, что не след войну

продолжать, раз у нас тут дети маленькие. Ну, Дэвид, к примеру. А потом, - он полюбовался

просыпающимся сыном, - ну как таким красавцем не похвастаться, а? Ну все, корми его, я

пока к Марии схожу.

Он взял сына – ловко, умело, и тот, улыбнувшись, потянулся к матери.

Матвей на мгновение, нежно, прикоснулся к отделанному кружевами чепцу жены и вышел.

-Господи, - подумала Джоан, глядя на то, как сын жадно, сильно сосет грудь, - ну как мне

тебя благодарить, Господи? А ведь хотела руки на себя наложить, в реку броситься. И вот, -

она погладила Дэвида по пухлой щечке, - вот как все обернулось.

Дверь внизу стукнула и озабоченный голос Дэниела спросил: «Все хорошо?»

Джоан вышла на лестницу и сказала: «Ты иди к ней, милый. Отец сейчас там. Я докормлю и

сменю его».

Покахонтас, что-то напевая, нарезала хлеб. Джоан оглядела большую, ухоженную, чистую

кухню, и протянув девушке сына, улыбнулась: «Возьмешь Дэвида во двор? Он поел только

что. Там мистер Рольф, - женщина выглянула в окно, - с детьми».

Черные, большие глаза Покахонтас чуть улыбнулись. «Ну конечно, миссис Джоан, - она

приняла ребенка, и восторженно сказала: «Ну, Дэвид, ты у нас с каждым днем все толще».

Джон Рольф стоял, прислонившись к столбику крыльца, глядя на закат, что спускался над

вершинами гор.

Покахонтас вдохнула свежий, вечерний воздух, и, Тео, увидев ее в дверях, подбежав,

рассмеялась: «Мы с Маргарет за ним присмотрим, и Чарли тоже тут, он корм лошадям

задает. А вы прогуляйтесь с Джоном».

Девушка почувствовала, что краснеет, и, взглянув в серые глаза Рольфа, ответила: «Ну,

разве что только до реки, мистеру Рольфу домой надо».

Джон откашлялся и проговорил, смотря куда-то в сторону: «Я был бы очень рад, мисс

Покахонтас».

Они пошли к воротам, а Маргарет, наклонившись, взяв у Тео ребенка, пощекотав его,

хмыкнула: «Ох, и хитрая ты, дорогая моя».

Тео подняла невинные, каштановые глаза и ответила: «Ну что ты, они всего лишь дойдут до

пристани, и все».

Джоан стерла пот со лба Марии и сказала: «Ты покричи, дома нет никого, все во дворе. Не

стесняйся, покричи».

-Да мне, - Мария, тяжело дыша, уцепилась за руку мужа, - не больно. Ты…только не уходи...,

Дэниел.

Он придержал жену за плечи и твердо прошептал ей в ухо: «Я всегда буду с тобой. Потерпи,

совсем немножко осталось».

Мария откинула голову с распущенными, золотистыми косами и громко, жалобно застонала.