Читаем o 41e50fe5342ba7bb полностью

по ним готовился к работе. А Г. Д просил в «Вопросах

литературы» и других местах разъяснить эту пропаганду идей

Троцкого, но безуспешно. (Слышано от О. Логиновой).

К. Кавафис, «Ожидая варваров*, конспективный перевод:

— Отчего народ в перепуге?

— Идут варвары, скоро будут здесь.

— Отчего сенаторы не у дела?

— Идут варвары, их и будет власть.

— Отчего император застыл на троне?

— Идут варвары, он воздаст им честь.

— Отчего вся знать в золоте и каменьях?

— Идут варвары, они любят блеск

— Отчего ораторы онемели?

— Идут варвары, они не любят слов.

— Отчего не работают водопроводы?

— Идут варвары, спрашивайте их.

— Отчего все кричат и разбегаются?

— Весть с границы: варвары не пришли,

Варваров вовсе и не было.

Что теперь будет?

С варварами была хоть какая-то ясность.

Чувство Think for yourself and feel for the others. Записи Хаусмена.

204


Ill

Человек «Интеллектуал сказал, что качества человека действительно определяются

тем, какую совокупность общественных отношений он способен

вытерпеть» («Зияющие высоты», этот солдат Швейк для

интеллектуалов). — Это от еврейского анекдота: «Ребе, сколько это

еще будет продолжаться? мы уже не в состоянии выдержать! —

Евреи, не дай Бог, чтобы это продолжалось столько, сколько вы в

состоянии выдержать!»

Человек «Сверхчеловек — идеал преждевременный, он предполагает, что человек

уже есть». — Карл Краус. Я вспомнил турецкое, четверостишие (М.

Дж Андай): «Гиппотерий — предок лошади. Мегатерий — предок

слона. Мы — предки людей, Предки настоящих людей».

— книга под таким заглавием выглядела бы очень любопытно: избегал судить о

писателях, скрывал неприязнь к Достоевскому, самоподразумевал

♦Чехов о

Толстого, молчал о западных, как будто глядя на них через ограду

литературе»

мира Щегловых, Потапенок и Куприных. Самым подробным

высказыванием, пожалуй, оказалась бы «Табель о рангах» из «Осколков».

Попробуйте представить — проживи он еще десять лет — его воспоминания о Льве

Толстом?

Чичиков всегда казался мне у Гоголя положительным героем: потому что Гоголь

только его показывает изнутри. Было ли это мое бессознательное

ощущение традиции плутовского романа? или правда Гоголь любил

его больше, чем казалось критикам? и потерпел неудачу, когда

заставил себя разлюбить его? См. НОВЫЕ РУССКИЕ.

Чукчи послали поздравителей к спасению государя от Каракозова, а те поспели

уже после выстрела Березовского (Восп. К. Головина, 183). Когда к

Тиберию с таким же опозданием пришли соболезновать о смерти

Августа послы от заштатного городка Трои (той самой), он сказал: и я

вам сочувствую, троянцы, о кончине вашего великого Гектора.

Шницель «Мы ели венский шницель, после чего я сочинил один стих: Надулись

жизни паруса». (С. М. Соловьев, восп. о гимназии, ОР РГБ 696.4. 8, л.

291). Ср. «Несказанное. Потом с милой пили чай» (Блок, дн. 20 нояб.

1912). См. БОГ.

Швабрин Г. Федотов об учебнике по истории СССР для начальных классов под

редШестакова (на который писали замечания Сталин, Киров и пр.) —

«как будто его написал Швабрин для Пугачева». Старые учебники

были историей национальных войн, этот — классовых войн, но

постоянное ощущение военного положения было необходимо режиму.

Я еще учился именно по этому учебнику, только портрет Блюхера там

уже был заклеен портретом Чапаева.

205


Швамбрания Л. Мартов с братьями-сестрами в детстве играл в страну с особым

моральным миром: Приличенск. См. АВИЗОВ.

Щи Письмо от Ю. М.Лотмана: «Вышел тютчевский сборник: светлый

проблеск в нынешней жизни. Это как на войне: фронт прорван, потери огромные, зато кухня та-а-акие щи сварила!»

Щина «Тарелки вымыть не могла без достоевщины», говорил Пастернак о

Цветаевой (Восп. О. Мочаловой, РГАЛИ, 273, 2,6).

Щина Старый Керенский на вопрос, что он сделал бы, с новым опытом

придя к власти, сказал: «Не допустил бы керенщины». — но не

пояснил (восп. Г. Гинса в НЖ 88, 1967).

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 знаменитых харьковчан
100 знаменитых харьковчан

Дмитрий Багалей и Александр Ахиезер, Николай Барабашов и Василий Каразин, Клавдия Шульженко и Ирина Бугримова, Людмила Гурченко и Любовь Малая, Владимир Крайнев и Антон Макаренко… Что объединяет этих людей — столь разных по роду деятельности, живущих в разные годы и в разных городах? Один факт — они так или иначе связаны с Харьковом.Выстраивать героев этой книги по принципу «кто знаменитее» — просто абсурдно. Главное — они любили и любят свой город и прославили его своими делами. Надеемся, что эти сто биографий помогут читателю почувствовать ритм жизни этого города, узнать больше о его истории, просто понять его. Тем более что в книгу вошли и очерки о харьковчанах, имена которых сейчас на слуху у всех горожан, — об Арсене Авакове, Владимире Шумилкине, Александре Фельдмане. Эти люди создают сегодняшнюю историю Харькова.Как знать, возможно, прочитав эту книгу, кто-то испытает чувство гордости за своих знаменитых земляков и посмотрит на Харьков другими глазами.

Владислав Леонидович Карнацевич

Словари и Энциклопедии / Неотсортированное / Энциклопедии