o c24ec28d571a6d65

-Это для меня лично делают, - Степан усмехнулся, - вина мне теперь нельзя, как сам

понимаешь, а это, - он кивнул на бутылку, - вполне. Эстер гонит какую-то дрянь из изюма, но

это так, - Ворон махнул рукой, - для благословения годится, а пить его – я еще не дурак.

- Думаю, он придет в себя – адмирал улыбнулся. «Мне, как ты понимаешь, все равно – ты

мне как был другом, так другом и останешься, на всю жизнь. Но я взрослый человек, мне

полвека в следующем году. А он – мальчик».

Да, - Степан вздохнул. «Ну и мать он, конечно, любил. Жалко просто – Ник прошлым летом

приезжал, так они с Мирьям лучшие друзья, он ей и змея воздушного запускал, и возился с

ней столько, сколько мы с Эстер не возимся, а Майкл, как мы были в Лондоне, даже

встретиться не захотел. А, казалось бы, - близнецы».

- Наладится, - повторил Виллем. «Ну, правда, Стивен – ты ведь отец, другого отца у них не

будет».

Дверь скрипнула и Мирьям, оглядывая мужчин, держа в руках охапку ярких кукол, робко

проговорила: «Мама велела вам предложить поесть, если вы хотите».

Виллем встал и, поклонившись, сказал: «Мы пока не хотим, мисс Мирьям, но, мы бы очень

порадовались, если бы вы тут поиграли». Он посмотрел на Ворона и подмигнул ему.

Тот только развел руками. Девочка забралась на колени к Виллему и сказала: «Тогда вы

будете за принца, а я за принцессу, хорошо?». От ребенка пахло выпечкой и чем-то свежим,

- как будто цветами, и Виллем вдруг вспомнил, как рассказывал сказки Теодору в библиотеке

Мон-Сен-Мартена.

- Не будет детей, - горько напомнил он себе, и вслух заметил: «Ну, если ваша кукла –

принцесса, мисс Мирьям, то она должна кланяться вот так, в Японии так принято».

- Пойду ее в постель отнесу, - сказал нежно Степан, глядя на дочь, что прикорнула в

большом кресле.

-А что твоя невестка, Марта? – нарочито небрежно спросил Виллем, глядя на пузырящуюся

под дождем воду канала, за окном. «В Лондоне? Сколько у нее детей-то уже?».

- Да вот только сына еще родила, тоже Питера. По брату моему покойному, - тихо ответил

Степан. «На Москве она, как брат мой умер, больше семи лет назад, так с тех пор и застряла

там. Там наследник престола – ребенок еще, а Марта – его опекун, и Регентский Совет

запретил ей выезжать за границу. Вдовеет она, до сих пор».

- Так, - сказал Виллем, и еще раз повторил: «Так. Ну, ты пойди, дочь-то уложи, а я к своим

судовладельцам загляну, тут недалеко, да и не поздно еще».

- Зачем? – непонимающе спросил Степан.

- Затем, что на обратный путь им надо будет другого капитана искать, - ответил Виллем,

поднимаясь.

-Почему? – Ворон наклонился, и, взяв дочь на руки, посмотрел на друга. «А ты куда

собрался?».

- На Москву, куда же еще? – пожал плечами адмирал и вышел.

-А почему вы не едите, дядя Мэтью? – озабоченно спросила Мирьям. «Вам невкусно?».

- Прости, радость моя, заслушался, - улыбнулся Матвей. «Ты так интересно рассказываешь

про своих кукол, что я даже забыл про обед».

- Вы ешьте, это мама готовила, - девочка, пыхтя, перегнулась через стол, и подвинула

Матвею блюдо с курицей.

Из-за плеча Матвея протянулась рука, и – не успел Вельяминов опомниться, - оторвала

ножку. «А я поем, - сказал Джон, - облизывая пальцы. И еще поем, если вы, мисс Мирьям,

мне тарелку поставите, и хлеба дадите».

- Все не ешьте, - распорядился зашедший в столовую Ворон, - сейчас еще один мой друг

подойдет, я его пригласил к обеду.

-Что за друг? – нахмурился Джон.

Ворон, не ответив, вытащил из пальцев Матвея поджаристое крылышко, и сказал: «А это

мне, дорогой братец, понял?».

Вельяминов закатил глаза и, вздохнув, попросил племянницу: «Девочка моя, ты мне хотя бы

воды налей, а то твой отец меня голодным оставит».

- И спать! – приказал Ворон дочери. «Полночь на дворе, помыть руки, лицо, помолиться и

спать. Я сейчас к тебе поднимусь».

- Спокойной ночи, джентльмены, - присев, сказала Мирьям. Матвей поцеловал ее в теплую

щечку, и, чуть пощекотав, рассмеялся: «Я тебе подарок привезу, милая».

- Дочку хочу, - вдруг, не глядя на Джона, проговорил Матвей, когда дверь за Вороном

закрылась. «Счастливец все-таки мой брат, смотри, на закате лет – и жена, какая, и

ребенок».

- Да скоро уже, потерпи, - рассмеялся Джон и застыл с бутылкой можжевеловой водки в

руках.

- Добрый вечер, адмирал, - сказал он, глядя на широкоплечего, высокого мужчину. «А я вас и

похоронил давно».

- Многие хотели, да ни у кого не получилось, - усмехнулся Виллем, и, забрав у Джона

женевер, разлил его по стаканам. «Ваше здоровье, господа».

В кабинете было накурено, и Матвей, поморщившись, открыл окно. «Не затем я трачу

столько денег на духи, чтобы все камзолы воняли этой дрянью, - пожаловался Вельяминов.

- То-то на Москве тебе духи пригодятся, - ехидно ответил ему Степан. «Ты в последний раз с

полной головой вшей оттуда вернулся, как я помню».

- Ну, вот что, - зевнул Джон, - я человек старый, отправлюсь на постоялый двор, да и ты,

Ворон, у нас до рассвета поднимаешься, ты тоже спать иди. А вас, адмирал, герр Матиас

проводит до корабля, вам же вещи забрать надо.

- Шпагу только, - усмехнулся Виллем. «Кинжал при мне, а больше мне вряд ли что

понадобится – голова-то пока есть на плечах».