o c24ec28d571a6d65

Джон посмотрел на графа Ноттингема, что сидел напротив и поинтересовался: «Что это ты

так рано из деревни явился, тебе только на следующей неделе отплывать?»

Фрэнсис вздохнул и сказал: «Я приехал делать предложение».

- Надеюсь, не мне? – Джон распахнул окно и улыбнулся: «Если дожди не зарядят, нас ждет

отличная осень. Спасибо, что сказал мне, а то некоторые сначала венчаются, а потом уже, -

лет этак через десять, - об этом сообщают». Он постоял какое-то время спиной к Фрэнсису и

граф подумал: «Господи, сколько ж ему лет? Да, семьдесят в этом году, они же ровесники с

моим отцом покойным, воевали вместе, во Франции. А так – если не знать, лет пятьдесят

дашь, не больше».

- Прямо сейчас ты ее никуда не увезешь, - так и, разглядывая собор, заметил Джон.

Ноттингем, было, открыл рот, но разведчик, повернувшись к нему, устало опустился в

кресло: «Да видел я, как ты на нее смотрел, видел».

- Может, мне ее матушка еще откажет, - пробормотал мужчина, глядя на старую, пыльную

шпалеру, что висела на стене. «Это же времен короля Генриха еще, наверное, - он вдруг

поймал себя на том, что улыбается.

- Да не откажет тебе никто, на себя посмотри, - Джон усмехнулся. «Ты же у нас красавец, как

Испанец, во время оно. Да еще и с титулом, и с землями кое-какими. Только, дорогой мой

Франческо, не можешь ты вот так жениться, ты у нас уважаемый римский гражданин, надо

все это обставить, - разведчик подумал, - изящно.

- Придется вам, конечно, два раза венчаться, ну уж ладно. Я ее в следующем году отправлю

в Париж, под крыло к дяде Матье, - Джон еле сдержал улыбку, - а тот ее пристроит к

пресловутой мадам де Лианкур в свиту. Там и встретитесь, ну, якобы.

- Понятно, - угрюмо ответил Фрэнсис. «А ты уверен, что там безопасно, все-таки король

Генрих…

- Ну, дядя твоей невесты за семью свою кому угодно глотку перережет, не то, что королю

Генриху, - заметил Джон и вдруг посерьезнел: «Но насчет Испанца, Фрэнсис, - ты даже ей не

имеешь права о нем говорить. Об Испанце в этой стране знают трое – ты, я и ее Величество,

и пусть так и будет. Как его воспитанник, кстати, этот мальчик, Хосе? Ну, тот, которого, он в

Лиме подобрал, сирота?

- Учится, - Фрэнсис улыбнулся. «Очень способный юноша, года через три уже в университет

отправится, в Болонью. Врачом хочет стать».

- Ладно, - Джон поднялся, - у меня тут еще встреча, а ты иди к своей будущей теще, она тебе

понравится. И смотри, ты на хорошей девочке венчаешься, дочери Корвино, не обижай ее.

- Никогда, - твердо ответил Ноттингем, - пока я жив.

-И загляни ко мне на той неделе, - велел Джон, когда граф был уже в дверях, - я тебе письмо

Констанцы отдам.

Полли высунулась из своей комнаты и спросила: «Ну что?».

- Он тебя в Париж отправит, к дяде, - мрачно ответил Фрэнсис, - ты там осторожней только,

хорошо?

Девушка оглядела пустой коридор, и быстро поцеловав жениха, сказала: «Заходи ко мне, я

сейчас закончу с твоими документами, и отправимся к матушке, вместе».

- Что-то я боюсь, - признался Ноттингем, устраиваясь на простом табурете. Полли присела к

нему на колени и, прижавшись щекой к плечу, сказала: «Милый мой граф, тебе тридцать

семь лет, взрослый мужчина, чего ты боишься?».

- Я никогда еще не делал предложения, - ответил Фрэнсис, целуя ее руку – с ловкими,

смуглыми, испачканными в чернилах пальцами. «Убивать – убивал, документы воровал,

печати подделывал, ранили меня...

- Сколько? – озабоченно спросила Полли.

- Два раза, еще, когда мальчишкой был, по глупости, - отмахнулся Фрэнсис. «Даже в

кораблекрушении пришлось побывать, а вот – предложения – не делал».

Полли потянулась за холщовыми нарукавниками, и рассудительно сказала: «Ну, вот и

научишься заодно, мой дорогой граф».

Уже подходя к дому Кардозо, глядя на стройную спину Марфы, что вела за руку девочку,

Степан вспомнил простой медный крестик и темные, грустные глаза отца Джованни.

- А если жив он? – подумал Ворон. «Я же ему солгал тогда – может быть, он так и погиб где-

нибудь, не узнав, что у него есть дочь? Да где же искать его теперь – если я у Джона спрошу,

то придется все рассказывать, до конца, а я этого не смогу сделать, - он вдруг поймал себя

на том, что тянется за шпагой.

- И мальчик этот, сын Мендеса, их внук – Степан на мгновение замедлил шаг, - как же он

тогда плакал, бедный, в костер тянулся, а потом кричал: «Мама! Мамочка!» - а она уже

мертвая лежала, в пыли. Где он сейчас? Тоже умер, наверное, - он вздохнул, и, догнав

сестру, сказал: «Кажется, мы и пришли».

Дон Исаак сам открыл дверь и радушно сказал: «Проходите и сразу за стол, все вместе».

- Мы позавтракали, - запротестовала Марфа.

- Знаю я ваши завтраки, - заметила пожилая, еще красивая женщина, появившись из-за

спины мужа. «Ребенок с утра должен есть горячее, да и вы, миссис Марта, тоже, вы же

кормите еще».

- А откуда курица? – спросил Степан, усаживаясь за стол.

- Понимаете, - Кардозо смешливо откинулся на спинку кресла, - это моя семья тут живет по

личному приглашению ее Величества, а вообще – ну, как вам сказать, все же у нас тут порт,

много народу приезжает, некоторые задерживаются. На какое-то время, - Кардозо принялся