o c24ec28d571a6d65

- О, с нами отец, - оживился Дэниел, - как мы к нему переехали, ну, два года назад, тоже стал

по-русски говорить. Раньше-то мы его не знали, русского.

- Я чуть-чуть помнила, - вздохнула Марта, - ну оттуда, - она махнула рукой на восток, - еще,

когда папа мой был жив. Матушка с нами по-русски говорила, а из папиного языка, - она

погрустнела, - я только песни помню.

- Что за песни? – заинтересовался Уильям.

-Особые, - таинственно сказал Дэниел. «Марта разговаривает с птицами и цветами, понял?»

Мальчик широко распахнул карие глаза и потребовал: «Покажи!»

Девушка вздохнула, и, улыбнувшись, подняв лицо к небу, вытянув тонкие, смуглые руки –

запела. Птицы мгновенно застыли, будто прислушиваясь, а потом, рассевшись по мачтам,

захлопав крыльями, - стали перекликаться.

- Это они меня благодарят, - нежно сказала Марта. «Им понравилось. Еще я папу своего

иногда вижу, он был человек неба, не такой, как все. Там, в замке, это беркут был – большой,

красивый. А маму свою, ну, Таанаг ее звали, - я и не видела никогда».

- Увидишь, - твердо сказал Дэниел, и, приглядевшись, тихо проговорил: «Смотрите, шлюпка.

Двое на веслах».

Виллем оглянулся на корабль и заметил: «В общем, ты неплохо гребешь».

Волк сказал: «Все равно, как я подумаю, что я его одного там оставил..А вдруг у них не

выйдет?»

- Выйдет, - твердо сказал адмирал. «И вот что – вы давайте, учите язык с детьми, Тео-то

хорошо его знает, не забыла, а вам позаниматься надо. Как раз до Лондона и говорить

начнете. И Дэниел твой – я их, как на корабль привез, посмотрел на него – отличный моряк

будет. Так что отдавай его мне, как раз вторым юнгой пойдет».

Волк кивнул, и, вдруг, помявшись, сказал: «В Лондоне наймусь на верфи, что ли, я ведь

неплохим плотником когда-то был. Деньги-то надо зарабатывать, их вон сколько – он кивнул

на корабль, - да еще и Беллу найдем же когда-нибудь».

- А ну брось весла, - велел адмирал.

Волк подчинился, и ,покраснев, посмотрел куда-то вдаль, на еле колыхающуюся гладь моря.

-Я тебе расскажу, - адмирал усмехнулся. «Я, когда на твоей теще женился, у меня в кармане

было только жалованье капитанское, и все. Замок, ну что замок, - он махнул рукой, - груда

камней, да и война там, в Нижних Землях, до сих пор идет. И вот привез я их всех в Лондон,

из Углича этого, - Виллем сочно выругался по-русски, и Волк посмотрел на него – с

удивлением.

- Не забыл, - махнул рукой адмирал. «Ну вот, а Питер тогда еще ребенком был, и Марта

конторой по доверенности управляла. И предложила мне – зачем я буду на чьих-то других

кораблях плавать, когда свой флот можно построить? Мы с ней тогда крупно повздорили,

конечно, я думал – ну как это жена мне будет жалованье выдавать?

- А потом – Виллем помолчал, - понял я, что дураком был. Так что, дорогой мой Масато-сан,

нечего тебе на верфях отираться, с твоими умениями. Приедем в Лондон, я тебя с одним

человеком сведу, у него таким, как ты, всегда рады.

- Смотри, вон, уже и трап выбросили, дети там скачут на палубе, машут нам, - Виллем

поднялся во весь рост и крикнул: «Мы тут!»

- А мы можем, - Волк испытующе глянул на адмирала, - тут в одно место неподалеку зайти?

Не в Японии, - улыбнулся он, увидев, как смотрит на него Виллем. «Там гавань хорошая,

есть, где встать. Мы просто с Тео там пятнадцать лет не были, может, и нет уже никого, но

все же – отец ее там жил. Ну и лучшие друзья наши – мы с ними всю Сибирь прошли».

- Покажешь на карте – велел адмирал. «Конечно, пусть девочка отца увидит, да и я, - он

вдруг рассмеялся, - с ним тоже познакомлюсь».

- Папа! – Дэниел и Марта бросились к нему, и Волк, обнимая детей, шепнул: «Все, все,

милые, все закончилось, теперь я всегда буду с вами, всегда».

- Все, поднимаем якорь, - велел адмирал. «И так тут долго проболтались. А ты, - тихо сказал

он Волку, - иди к жене, за ними – он кивнул на подростков, - я присмотрю.

Он остановился на пороге каюты, и, закрыв за собой дверь, долго смотрел на них. Стефан

спал, привалившись к материнской груди, и она сама дремала, чуть вздрагивая, некрепко.

- Бедная моя девочка, - ласково подумал Волк. «Счастье мое». Он наклонился и, осторожно

взяв сына, переложил его на соседнюю койку – тот только глубоко зевнул.

От нее пахло молоком и немножко – солью. «Мы же в море, да, - смешливо подумал Волк и,

устроившись рядом, поцеловал приоткрытую воротником кимоно смуглую шею и начало

спины. ---Волк, - сказала она, не открывая глаз. Вдруг, повернувшись, Тео обняла его –

крепко, как никогда. «Волк, ты со мной, - ресницы поднялись, и он, увидев слезы в ее глазах,

коснувшись их губами, сказал: «Да. И всегда теперь буду, до конца дней наших».

- Качает, - потом, тихо, еле слышно, приникнув головой к его плечу, рассмеялась Тео. «Мы с

якоря снялись».

- Сейчас так закачает, - сквозь зубы пробормотал Волк, - что ты в таком шторме и не была

никогда, милая. Только давай, - он ласково подтолкнул ее, - на пол переберемся, не след

адмиралу койку ломать»

Дэниел устроился рядом с Уильямом на марсе и весело сказал, глядя на закат: «Ну, дядя,

будешь мне сейчас созвездия показывать, понял?»