Читаем «О чём вы думаете?» полностью

влево-вправо, астра превратилась в георгин.

тряси-не тряси, заснеженная вершина горы оказалась залитой солнцем равниной, стоило только направить трубку к сияющему светилу.


в чьём-то калейдоскопе — камни драгоценные из старого перстня или маминого медальона. а у кого-то — стёклышки. осколки старой вазы или от бутылки из-под сидра. найденные на дороге или добытые с помощью молотка. выменял ли у соседа по горшку, или достал из весенней лужицы. разноцветные и прозрачные. мутные или тёмные. вот — много-много мелких. а вот у кого-то всего лишь несколько огромных. непрерывная смена орнаментов.

весёлые, грустные, искрящиеся или мрачные.

действо внутри трубки завораживает.

«поделиться» узором вряд ли удастся.

лёгкое движение руки, и картинка изменилась.


забава для детей? воспоминание для взрослых?


фрактальная симметрия, затягивающий ритм, в бесконечность уносящийся цвет. красный-синий, жёлтый-зелёный. крутятся, крутятся, падают, сползают, переливаются, наезжают друг на друга. стёклышки на камешки, камешки — на зеркала, что треугольником. бисеринки прицепились друг к другу.

свет упал на цвет — получили новую фигурку, новую историю.


каждый оживлял её по-своему: ой, смотри-смотри, как будто… дайдайдай в твой посмотреть — неееееее, у меня лучше, смотри!.. оу, а у меня речка получилась, а сейчас заледенела… а у меня, как бабушкин фартук, ааааааа…


переменчиво-переменчиво-переменчиво.


калейдоскоп приглашает мечтать, придумывать, удивляться и не зацикливаться. встряхни картонную трубку, мельком взгляни, и отпусти свою фантазию, свою мечту. отпусти за горизонт. калейдоскоп знает, что всё мимолётно.

но оно было-было-было.


и то, что красиво — порадовав, уходит, наградив хорошим настроением и силой. и то, что дошло до идеала — закончило своё существование, удобрив почву для новых посевов. а некрасивая картинка ещё раз напомнила, что есть с чем сравнивать.


и ещё. не забывай — говорит калейдоскоп —

ты всегда можешь изменить узор.


и это так

о человеке и букетике в его руках

Совсем не все лица нравятся с первого взгляда. Лицо этого старика было спрятано внутри морщин. Морщин-оврагов, морщин-устьев рек, морщин-горных перевалов. И первое впечатление было именно от бросающихся рытвин и изгибов, и оно скорее пугало.

Старый-старый дуб. Представили? Он — кора такого дуба.


Но взгляните на руки.

Они такие живые, его руки. Руки-рассказчики.

Вот они горячую картошку из золы достают. Обжигаясь, быстро-быстро чистят — и в рот. стряхивают крошки, и снова за горячей.

А вот он трубки табаком набивает — перетирает его, пробуя, потом засыпает до верхнего края, и приминает. Курит. И знает в этом толк.

Вот что-то чинит, держит молоток, треплет собаку. вот задумчиво стучит по деревянному столу.


Но сейчас у него…

Откуда? Как оказался в руках у этого человека маленький букетик лаванды? И даже не букетик, нет. Маленький сноп, вязанка, умещающаяся в ладонях.

Лавандовые воспоминания… Букет-память, веточки-послания. Цветы, ставшие серыми от времени, перечитывались пальцами.

Видимо, была какая-то история, которую сейчас он и держал в руках.

Читал руками. Чувствовал руками. Вспоминал руками.


На голове, небрежно, старая крупно вязаная шапка, из-под которой он иногда поглядывал.

Глаза были старее морщин. Вековые. Такими, когда смотрят, то всё видят. Такими не осуждают. Такими не корят. Такими любят. И хочется, чтобы он ещё смотрел.


Не увядший. Не высохший колос. Не копоть жизни. Ворожун

о неспешных сказках

Мельник, Пекарь и все остальные 4

Вечером, когда всё и все затихали, Пекарь, прислушавшись к безмолвному шёпоту, выбирал одно зерно. Он садился у окна и растирал его в ступке. Вдыхал аромат и уходил спать.


Сегодня он растёр горчицу.

Мельник, Пекарь и все остальные 26

Закрыв глаза, перебирать зёрна. Неспеша. Чувствуя каждое. Уравновешивая внутреннее и внешнее. Соединяясь с сердцем. Доверяя внутреннему чутью, отбирать здоровые.


И через какое-то время подумать о значимом человеке. Получить ответ.


Так дети чувствуют любящих и искренних.

Так дитя с закрытыми глазами узнаёт маму

Мельник, Пекарь и все остальные 39

Местный Интеллектуал очень любит скрип мозга. Да-да, он так и говорит:


— Лучшая мелодия, пожалуй, рождается работающим мозгом. Прекрасный музыкальный инструмент, надо сказать. Слышишь только ты сам, никому не мешая. И всегда в наличии.


— Да-ааа, — соглашаются почитатели и вкушатели этого музыкального пира

Мельник, Пекарь и все остальные 2

Мука сыпется тонкой струйкой. Еле-еле. Иногда белым облачком поднимается и окутывает сидящего рядом Мельника.

Он ловит пальцами мучное облако, медленно растирает и подносит к носу — годится или нет, пробует.


Мельник и позже будет растирать, нюхать, пробовать.


Издавна так.

о говорящих лицах

Бывают лица, рассказывающие все тайны своих Хозяев.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Шопенгауэр как лекарство
Шопенгауэр как лекарство

Опытный психотерапевт Джулиус узнает, что смертельно болен. Его дни сочтены, и в последний год жизни он решает исправить давнюю ошибку и вылечить пациента, с которым двадцать лет назад потерпел крах. Филип — философ по профессии и мизантроп по призванию — планирует заниматься «философским консультированием» и лечить людей философией Шопенгауэра — так, как вылечил когда-то себя. Эти двое сталкиваются в психотерапевтической группе и за год меняются до неузнаваемости. Один учится умирать. Другой учится жить. «Генеральная репетиция жизни», происходящая в группе, от жизни неотличима, столь же увлекательна и так же полна неожиданностей.Ирвин Д. Ялом — американский психотерапевт, автор нескольких международных бестселлеров, теоретик и практик психотерапии и популярный писатель. Перед вами его последний роман. «Шопенгауэр как лекарство» — книга о том, как философия губит и спасает человеческую душу. Впервые на русском языке.

Ирвин Ялом

Психология и психотерапия / Проза / Современная проза / Психология / Образование и наука
Психология взрослости
Психология взрослости

Психология зрелости и психология старости — два раздела психологии взрослости, которым посвящена уникальная книга профессора Е. П. Ильина. Учебное пособие охватывает широкий круг актуальных вопросов, среди которых социально-психологические аспекты зрелого и старческого возраста, разновидности зрелости и ее влияние на профессионализм, «бальзаковский возраст», экзистенциальное акме, социальные функции взрослых, старение как процесс и его профилактика, а также многие другие. В конце пособия вы найдете полезные методики и подробный библиографический список.Издание предназначено для психологов, врачей, педагогов, социологов, представителей смежных специальностей, а также студентов вузовских факультетов соответствующих профилей.

Евгений Павлович Ильин

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука
Наши негласные правила. Почему мы делаем то, что делаем
Наши негласные правила. Почему мы делаем то, что делаем

Джордан Уэйс — доктор медицинских наук и практикующий психиатр. Он общается с сотнями пациентов, изучая их модели поведения и чувства. Книга «Наши негласные правила» стала результатом его уникальной и успешной работы по выявлению причин наших поступков.По мнению автора, все мы живем, руководствуясь определенным набором правил, регулирующих наше поведение. Некоторые правила вполне прозрачны и очевидны. Это наши сознательные убеждения. Другие же, наоборот, подсознательные — это и есть наши негласные правила. Именно они играют наибольшую роль в том процессе, который мы называем жизнью. Когда мы делаем что-то, что идет вразрез с нашими негласными правилами, мы испытываем стресс, чувство тревоги и эмоциональное истощение, не понимая причину.Джордан Уэйс в доступной форме объясняет, как сделать так, чтобы наши правила работали в нашу пользу, а не против нас. Благодаря этому, мы сможем разрешить многие трудные жизненные ситуации, улучшить свои отношения с окружающими и повысить самооценку.

Джордан Уэйс

Психология и психотерапия / Психология / Образование и наука