О дьяволе и бродячих псах

Нина встала под свет уличного фонаря и проштудировала отцовский блокнот еще раз. Адреса подпольных казино-клубов, неверные денежные подсчеты, множество имен, от которых веяло угрозой. Не обнаружив больше ничего полезного, она бросила записную книжку в мусорный бак. Благо, пока оставался бар «Континент», этот вечер был небезнадежен.

– Переночевать в подсобке?

Бармен со звучным именем Эстебан выслушал просьбу и окинул Нину недоверчивым взглядом. Он долго крутил усы в молчании, томил ожиданием своего решения, пока вдруг не ударил ладонью по барном столу:

– Черт с тобой, хорошо. Но только на одну ночь. Мне ведь и по шее может прилететь.

Одна ночь незаметно превратилась в две, затем и в три. На четвертую Эстебан заметно занервничал.

– Я поспрашивал у знакомых по поводу аренды квартиры, – вытирая пивную кружку, начал он, – но, зная твое положение и наши зарплаты, боюсь, не потянешь. Аренда долгосрочная, многие требуют денег сразу на полгода вперед. На уступки никто идти не готов.

– Даже собачьей конуры ни у кого нет? – грустно усмехнулась Нина и щелкнула по коктейльной трубочке в пустом стакане. У нее были при себе некоторые накопления, но с заявленным они мало соотносились.

Эстебан настороженно осмотрелся по сторонам и приблизился:

– Здесь тебе оставаться больше нельзя, уже начали ходить слухи. Если они дойдут до владельцев…

– Ладно-ладно, я поняла, – без обиняков Нина открыла кошелек и принялась отсчитывать стоимость коктейля.

– Не нужно, за мой счет.

С чемоданом и навалившейся хандрой она брела по вечерним улицам куда глаза глядят. Город отчужденно следил зажженными окнами и, казалось, что не было Нине места ни здесь, ни в целом мире. Скитальчество обросло ощущениями опустошенности, отчаянья и неимоверной усталости.

Ноги сами привели в парк. Нина села на газон у пруда и смотрела, как полосы фонарей колышутся на мягкой водной глади. Тишина и безлюдье убаюкивали мысли, усыпляли тревоги. Нина положила чемодан под голову и легла, устремив взор в звездное небо. Где-то там за ней наблюдал Сэм и бился головой по ту сторону райских врат, видя всю беспомощность воспитанницы. А ведь окажись он на месте Нины, наверняка быстро нашел бы какой-то выход. Раздумья о Сэме незаметно увели в сон.

– С вами все в порядке?

Кто-то будто клещами впился в ее плечи, вытряхивая из дремы. Нина с трудом раскрыла глаза, в то время как сон затягивал еще не проснувшийся разум обратно. По небу растянулся розовый безоблачный рассвет. Такой же тихий и безмятежный, как вечер накануне. Даже воздух замер.

Нина не чувствовала себя от холода, окоченелое тело не отрывалось с мерзлой земли. Где-то над ухом все еще лепетал взволнованный голос:

– Что же с вами случилось? Вы замерзли.

Незнакомец помог встать на ноги. Нина не видела его, сил не хватало даже чтобы поднять голову. Да и всякий интерес был второстепенным, когда полуживые конечности едва способны двигаться.

– Вам нужно срочно согреться, я живу тут неподалеку…

– Приглашаете на чай? – кое-как шевеля онемевшими губами, усмехнулась она.

– Можно сказать и так.

Уговаривать Нину не пришлось. Тело требовало тепла сильнее, чем разум – осторожности.

Приглашение на чай несло не просто характер жеста доброй воли, но и вполне себе судьбоносного момента. Переступив порог квартиры гостьей, Нина не подозревала, что ей суждено было остаться здесь надолго. А пока она осматривала уютную обстановку в приятных бежевых оттенках – квартиру, обустроенную минималистично, но со вкусом и намеком на благосостояние.

И только тогда внутри проснулся интерес к своему спасителю. Им оказался мужчина лет тридцати, приятной наружности: с умным взглядом ясно-голубых глаз и медными бликами в непослушных волосах. Незнакомец производил впечатление человека уверенного, знающего себе цену, но в то же время мягкосердечного и отзывчивого.

Звали его Ройс. Работал он в преуспевающей юридической фирме адвокатом и вел в целом невзрачную холостяцкую жизнь. Погруженный с головой в дела, Ройс не находил время на знакомства и свидания, поэтому случайная встреча с Ниной стала для него даром, посланным небом.

Интерес и ненавязчивые ухаживания вскоре сменились страстью. Сначала бурный роман, после – совместные планы на будущее. Ройс был человеком редкостного упорства и воли, сам собой он вдохновлял на пылкую любовь к делу жизни. Нина попросту не могла не оборвать все связи с «Континентом», не взяться за кисти и краски.

Новая карьера, семейный быт, прием гостей по выходным – что может пойти не так?

Ройс вбежал домой, промокший до нитки. Сбросил верхнюю одежду, поцеловал в щеку жену. Что-то вдруг вспомнил и вернулся к сырому пальто, чтобы выудить из внутреннего кармана конверт.

– Тебе письмо, – бархатный голос поражал красотой и звучностью каждый раз, как в первый. – Не поверишь, пришло на адрес офиса. Так странно…

– Совпадение, – улыбнулась Нина, не привыкшая искать тайных смыслов в случайностях.

Она легла, положив голову на колени мужа, и погрузилась в машинописные строки. С каждой следующей ее лицо становилось все мрачнее и мрачнее. На душе сомкнулась ледяная мгла.