О дивный новый мир (Brave New World)

But my own experience has given me the conviction that, quite apart from any such terrors or imaginings, the religious sentiment tends to develop as we grow older; to develop because, as the passions grow calm, as the fancy and sensibilities are less excited and less excitable, our reason becomes less troubled in its working, less obscured by the images, desires and distractions, in which it used to be absorbed; whereupon God emerges as from behind a cloud; our soul feels, sees, turns towards the source of all light; turns naturally and inevitably; for now that all that gave to the world of sensations its life and charms has begun to leak away from us, now that phenomenal existence is no more bolstered up by impressions from within or from without, we feel the need to lean on something that abides, something that will never play us false-a reality, an absolute and everlasting truth.	Но мой собственный опыт убеждает меня в том, что религиозность склонна с годами развиваться в человеке совершенно помимо всяких таких страхов и фантазий; ибо, по мере того как страсти утихают, а воображение и чувства реже возбуждаются и становятся менее возбудимы, разум наш начинает работать спокойней, меньше мутят его образы, желания, забавы, которыми он был раньше занят; и тут-то является Бог, как из-за облака; душа наша воспринимает, видит, обращается к источнику всякого света, обращается естественно и неизбежно; ибо теперь, когда все, дававшее чувственному миру жизнь и прелесть, уже стало от нас утекать, когда чувственное бытие более не укрепляется впечатлениями изнутри или извне, - теперь мы испытываем потребность опереться на нечто прочное, неколебимое и безобманное - на реальность, на правду бессмертную и абсолютную.
Yes, we inevitably turn to God; for this religious sentiment is of its nature so pure, so delightful to the soul that experiences it, that it makes up to us for all our other losses.'" Mustapha Mond shut the book and leaned back in his chair.	Да, мы неизбежно обращаемся к Богу; ибо это религиозное чувство по природе своей так чисто, так сладостно душе, его испытывающей, что оно возмещает нам все наши утраты". - Мустафа Монд закрыл книгу, откинулся в кресле.
"One of the numerous things in heaven and earth that these philosophers didn't dream about was this" (he waved his hand), "us, the modern world.	- Среди множества прочих вещей, сокрытых в небесах и на земле, этим философам не снилось и все теперешнее, - он сделал рукой охватывающий жест, - мы, современный мир.
'You can only be independent of God while you've got youth and prosperity; independence won't take you safely to the end.'	"От Бога можно не зависеть лишь пока ты молод и благополучен; всю жизнь ты независимым не проживешь".
Well, we've now got youth and prosperity right up to the end.	А у нас теперь молодости и благополучия хватает на всю жизнь.
What follows?	Что же отсюда следует?
Evidently, that we can be independent of God.	Да то, что мы можем не зависеть от Бога.
'The religious sentiment will compensate us for all our losses.'	"Религиозное чувство возместит нам все наши утраты".
But there aren't any losses for us to compensate; religious sentiment is superfluous.	Но мы ничего не утрачиваем, и возмещать нечего; религиозность становится излишней.
And why should we go hunting for a substitute for youthful desires, when youthful desires never fail?	И для чего нам искать замену юношеским страстям, когда страсти эти в нас не иссякают никогда?
A substitute for distractions, when we go on enjoying all the old fooleries to the very last?	Замену молодым забавам, когда мы до последнего дня жизни резвимся и дурачимся по-прежнему?
What need have we of repose when our minds and bodies continue to delight in activity? of consolation, when we have soma? of something immovable, when there is the social order?"	Зачем нам отдохновение, когда наш ум и тело всю жизнь находят радость в действии? Зачем успокоение, когда у нас есть сома? Зачем неколебимая опора, когда есть прочный общественный порядок?