О дивный новый мир (Brave New World)

"But industrial civilization is only possible when there's no self-denial. Self-indulgence up to the very limits imposed by hygiene and economics.	- Но индустриальная цивилизация возможна лишь тогда, когда люди не отрекаются от своих желаний, а, напротив, потворствуют им в самой высшей степени, какую только допускают гигиена и экономика.
Otherwise the wheels stop turning."	В самой высшей, иначе остановятся машины.
"You'd have a reason for chastity!" said the Savage, blushing a little as he spoke the words.	- Был бы тогда резон для целомудрия! -проговорил Дикарь, слегка покраснев.
"But chastity means passion, chastity means neurasthenia.	- Но целомудрие рождает страсть, рождает неврастению.
And passion and neurasthenia mean instability.	А страсть с неврастенией порождают нестабильность.
And instability means the end of civilization.	А нестабильность означает конец цивилизации.
You can't have a lasting civilization without plenty of pleasant vices."	Прочная цивилизация немыслима без множества услаждающих пороков.
"But God's the reason for everything noble and fine and heroic.	- Но в Боге заключается резон для всего благородного, высокого, героического.
If you had a God ..."	Будь у вас...
"My dear young friend," said Mustapha Mond, "civilization has absolutely no need of nobility or heroism.	- Милый мой юноша, - сказал Мустафа Монд. -Цивилизация абсолютно не нуждается в благородстве или героизме.
These things are symptoms of political inefficiency.	Благородство, героизм - это симптомы политической неумелости.
In a properly organized society like ours, nobody has any opportunities for being noble or heroic.	В правильно, как у нас, организованном обществе никому не доводится проявлять эти качества.
Conditions have got to be thoroughly unstable before the occasion can arise.	Для их проявления нужна обстановка полнейшей нестабильности.
Where there are wars, where there are divided allegiances, where there are temptations to be resisted, objects of love to be fought for or defended-there, obviously, nobility and heroism have some sense.	Там, где войны, где конфликт между долгом и верностью, где противление соблазнам, где защита тех, кого любишь, или борьба за них, -там, очевидно, есть некий смысл в благородстве и героизме.
But there aren't any wars nowadays.	Но теперь нет войн.
The greatest care is taken to prevent you from loving any one too much.	Мы неусыпнейше предотвращаем всякую чрезмерную любовь.
There's no such thing as a divided allegiance; you're so conditioned that you can't help doing what you ought to do.	Конфликтов долга не возникает; люди так сформованы, что попросту не могут иначе поступать, чем от них требуется.
And what you ought to do is on the whole so pleasant, so many of the natural impulses are allowed free play, that there really aren't any temptations to resist.	И то, что от них требуется, в общем и целом так приятно, стольким естественным импульсам дается теперь простор, что, по сути, не приходится противиться соблазнам.
And if ever, by some unlucky chance, anything unpleasant should somehow happen, why, there's always soma to give you a holiday from the facts.	А если все же приключится в кои веки неприятность, так ведь у вас всегда есть сома, чтобы отдохнуть от реальности.