О дивный новый мир (Brave New World)

It's the complete physiological equivalent of fear and rage. All the tonic effects of murdering Desdemona and being murdered by Othello, without any of the inconveniences."	Даем людям полный физиологический эквивалент страха и ярости - ярости Отелло, убивающего Дездемону, и страха убиваемой Дездемоны. Даем весь тонизирующий эффект этого убийства - без всяких сопутствующих неудобств.
"But I like the inconveniences."	- Но мне любы неудобства.
"We don't," said the Controller.	- А нам - нет, - сказал Главноуправитель.
"We prefer to do things comfortably."	- Мы предпочитаем жизнь с удобствами.
"But I don't want comfort.	- Не хочу я удобств.
I want God, I want poetry, I want real danger, I want freedom, I want goodness. I want sin."	Я хочу Бога, поэзии, настоящей опасности, хочу свободы, и добра, и греха.
"In fact," said Mustapha Mond, "you're claiming the right to be unhappy."	- Иначе говоря, вы требуете права быть несчастным, - сказал Мустафа.
"All right then," said the Savage defiantly,	- Пусть так, - с вызовом ответил Дикарь.
"I'm claiming the right to be unhappy."	- Да, я требую.
"Not to mention the right to grow old and ugly and impotent; the right to have syphilis and cancer; the right to have too little to eat; the right to be lousy; the right to live in constant apprehension of what may happen to-morrow; the right to catch typhoid; the right to be tortured by unspeakable pains of every kind."	- Прибавьте уж к этому право на старость, уродство, бессилие; право на сифилис и рак; право на недоедание; право на вшивость и тиф; право жить в вечном страхе перед завтрашним днем; право мучиться всевозможными лютыми болями.
There was a long silence.	Длинная пауза.
"I claim them all," said the Savage at last.	- Да, это все мои права, и я их требую.
Mustapha Mond shrugged his shoulders. "You're welcome," he said.	- Что ж, пожалуйста, осуществляйте эти ваши права, - сказал Мустафа Монд, пожимая плечами.
Chapter Eighteen	Глава восемнадцатая
THE DOOR was ajar; they entered.	Дверь не заперта, приоткрыта; они вошли.
"John!"	- Джон!
From the bathroom came an unpleasant and characteristic sound.	Из ванной донесся неприятный характерный звук.
"Is there anything the matter?" Helmholtz called.	- Тебе что, нехорошо? - громко спросил Гельмгольц.
There was no answer.	Ответа не последовало.
The unpleasant sound was repeated, twice; there was silence.	Звук повторился, затем снова; наступила тишина.
Then, with a click the bathroom door opened and, very pale, the Savage emerged.	Щелкнуло, дверь ванной отворилась, и вышел Дикарь, очень бледный.
"I say," Helmholtz exclaimed solicitously, "you do look ill, John!"	- У тебя, Джон, вид совсем больной! - сказал Гельмгольц участливо.
"Did you eat something that didn't agree with you?" asked Bernard.	- Съел что-нибудь неподходящее? - спросил Бернард.