О дивный новый мир (Brave New World)

Near them a black and khaki army of labourers was busy re-vitrifying the surface of the Great West Road.	А неподалеку армия рабочих в хаки и черном обновляла стекловидное покрытие Большой западной магистрали.
One of the huge travelling crucibles was being tapped as they flew over.	Как раз в этот момент открыли лётку одного из передвижных плавильных тиглей.
The molten stone poured out in a stream of dazzling incandescence across the road, the asbestos rollers came and went; at the tail of an insulated watering cart the steam rose in white clouds.	Слепяще-раскаленным ручьем тек по дороге каменный расплав; асбестовые тяжкие катки двигались взад-вперед; бело клубился пар из-под термозащищенной поливальной цистерны.
At Brentford the Television Corporation's factory was like a small town.	Целым городком встала навстречу фабрика Телекорпорации в Бредфорде.
"They must be changing the shift," said Lenina.	- У них, должно быть, сейчас пересменка, -сказала Ленайна.
Like aphides and ants, the leaf-green Gamma girls, the black Semi-Morons swarmed round the entrances, or stood in queues to take their places in the monorail tram-cars.	Подобно тлям и муравьям, роились у входов лиственно-зеленые гамма-работницы и черные полукретины стояли в очередях к монорельсовым трамваям.
Mulberry-coloured Beta-Minuses came and went among the crowd.	Там и сям в толпе мелькали темно-красные бета-минусовики.
The roof of the main building was alive with the alighting and departure of helicopters.	Кипело движение на крыше главного здания, одни вертопланы садились, другие взлетали.
"My word," said Lenina, "I'm glad I'm not a Gamma."	- А, ей-Форду, хорошо, что я не гамма, -проговорила Ленайна.
Ten minutes later they were at Stoke Poges and had started their first round of Obstacle Golf.	Десятью минутами поздней, приземлившись в Сток-Поджес, они уже начали свой первый круг гольфа с препятствиями.
§2 WITH eyes for the most part downcast and, if ever they lighted on a fellow creature, at once and furtively averted, Bernard hastened across the roof.	Бернард торопливо шел по крыше, пряча глаза, если и встречался взглядом с кем-либо, то бегло, тут же снова потупляясь.
He was like a man pursued, but pursued by enemies he does not wish to see, lest they should seem more hostile even than he had supposed, and he himself be made to feel guiltier and even more helplessly alone.	Шел, точно за ним погоня и он не хочет видеть преследователей: а вдруг они окажутся еще враждебней даже, чем ему мнится, и тяжелее тогда станет ощущение какой-то вины и еще беспомощнее одиночество.
"That horrible Benito Hoover!"	"Этот несносный Бенито Гувер!"
And yet the man had meant well enough.	А ведь Гувера не злоба толкала, а добросердечие.
Which only made it, in a way, much worse.	Но положение от этого лишь намного хуже.
Those who meant well behaved in the same way as those who meant badly.	Не желающие зла точно так же причиняют ему боль, как и желающие.
Even Lenina was making him suffer.	Даже Ленайна приносит страдание.
He remembered those weeks of timid indecision, during which he had looked and longed and despaired of ever having the courage to ask her.	Он вспомнил те недели робкой нерешительности, когда он глядел издали и тосковал, не отваживаясь подойти.
Dared he face the risk of being humiliated by a contemptuous refusal?	Что если напорешься на унизительный, презрительный отказ?