О китах и китобоях. Как мы чуть не истребили самое крупное животное на Земле

Будучи в прошлом капитаном, Ларсен не особенно сурово обходился со своими подчиненными. Он стремился к воплощению образа руководителя-отца: доброжелательного, щедрого и заботливого, но справедливого и строгого, когда требовалось. В Грютвикене он вел большую социальную работу, например, принял участие в создании пенсионного фонда для работников в то время, когда социальная защита оставалась еще на очень низком уровне. В последние годы работы управляющим его сильно огорчали как жадность собственников, так и строптивость рабочих. В 1914 году он уволился и уехал домой.

В годы, когда Ларсен управлял Грютвикеном, основной добычей в Южной Георгии являлся горбач. Антарктический горбач подходил ближе к берегу, чем остальные киты, был жирным, многочисленным, добывался относительно легко. Промышленники Грютвикена стали такими специалистами по ловле горбача, что время от времени не стреляли ни синего кита, ни сельдяного полосатика, если те им попадались, так как лини в их арсенале были слабоваты, или потому что боялись продолжительной борьбы с добычей⁹. Но когда Ларсен вернулся домой, закончилась и эпоха горбачей. Горбачи Южного полушария добывались и на южных пастбищах в Антарктике, и на зимовке вдоль побережья Африки, Австралии и Южной Америки, где тоже находились промысловые станции. В пиковый 1911 год в Южном полушарии добыли более 11 тысяч горбачей. В результате случилось то, что и следовало ожидать. Перед началом Первой мировой войны в Южном Ледовитом океане началась новая эпоха. Главной добычей стал синий кит. В 1916 году, например, в южных морях добыли 4400 синих китов и только 744 горбача.

Сам Ларсен никогда официально не признавал своего участия в уничтожении популяции кита-горбача в Южной Георгии. Он сознавал, что горбач, возможно, более уязвим, чем синий кит или сельдяной полосатик, потому что подходит слишком близко к берегу. Но «сокращение промысла в последние годы может объясняться и другими причинами, не имеющими отношения к уменьшению популяции», — настаивал он вместе с норвежским коллегой-китобоем в 1918 году в следственной комиссии в Лондоне¹⁰. Совершенствование снаряжения, например, сделало легче и выгоднее промысел синего кита и сельдяного полосатика, так что гарпунеры меняли свои приоритеты среди различных видов. «Я абсолютно уверен, что никакой угрозы нет»¹¹, — сказал Ларсен. Британские власти, однако, не разделяли этих взглядов. Промысел горбача запретили и в Южной Георгии, и на других островах, подчинявшихся колониальной администрации британских Фолклендских островов.

«Не думаю, что это возможно»¹², — так Ларсен постоянно отрицал вероятность полного уничтожения китов из семейства полосатиков.

В последующие десятилетия в Грютвикен привозили по большей части синих китов и сельдяных полосатиков, каждый год сотнями. Работа предприятия продолжалась до начала 1960-х годов. Вахтовики из Норвегии и их коллеги из целого ряда других стран создали оркестр, спортивную команду, набивали друг другу татуировки, играли в футбол, прыгали на лыжах с трамплина, ходили на охоту и даже построили себе кинотеатр. Некоторые оставались в Южной Георгии надолго. Еще больше людей приезжало на один-два сезона, в поисках приключений и заработка. Кое-кого даже похоронили здесь, вдали от родины.

По-прежнему норвежские ветераны-китобои и их потомки посещают остров, где Карл Антон Ларсен положил начало южной китобойной авантюре. Они приезжают на круизных лайнерах из Южной Америки вместе с другими туристами, чтобы посмотреть на старые здания, кладбище и промышленные территории, которые уже давно заняли пингвины, морские слоны и морские котики. Церковь в Грютвикене сохранилась хорошо, как и многие дома. По берегу разбросаны огромные побелевшие китовые кости, а чаны для жира, производственное оборудование и судно, постепенно уничтожаемые ржавчиной, создают значительный контраст с зеленым мятликом и снежными горами.

Обретение независимости

В конце августа 1905 года Карл Антон Ларсен заезжал в Саннефьорд. Корреспондент местной газеты встретил вечно занятого управляющего промыслом на улице и начал расспрашивать, как прошел первый сезон в Грютвикене. «Ну что сказать, вполне не- плохо»¹, — ответил капитан. Он приехал за промысловым судном номер два для «Пески». «С ним мы зададим китам еще больше жару!» В городе, куда Ларсен приехал ненадолго, да и вообще в стране происходили грандиозные события. Норвегия собиралась разорвать унию со Швецией. А в Саннефьорде бывший начальник Ларсена Кристен Кристенсен сидел и прикидывал, как составить ему конкуренцию в Южном Ледовитом океане.