О китах и китобоях. Как мы чуть не истребили самое крупное животное на Земле

«Если ситуация с годами будет развиваться в этом направлении, можно будет рассмотреть вопрос о создании заповедника для китов в одном из диких районов Южного Ледовитого океана, — предложил Йорт, — как Йеллоустоун в США для бизонов». На ближайшее время он одобрял отдельные скромные охранные меры, как, например, запрет промысла кормящих самок. Он также поддержал запрет на промысел гренландского кита на Севере.

В то же время начальник Управления рыболовства — или представитель китобоев — высказался решительно против таких правил, которые нанесли бы ущерб существующему промыслу в районе от Южной Георгии до Южных Шетландских островов. «Результаты промысла и цены на жидкий жир варьировались. Поэтому южные экспедиции подразумевали высокий риск», — подчеркивал Йорт. Он, например, предостерегал против ограничения сезона определенным временем года, напротив, заострив внимание на необходимости — что неудивительно — дополнительных исследований по изучению китов и их маршрутов миграции.

Через несколько дней после слушаний Крог-Хансен написал Йорту, поблагодарив за содействие: «Судя по всему, цель достиг- нута»⁶. Крог-Хансен надеялся, что теперь они получат «разрешение промышлять и дальше без препятствий со стороны британских властей».

Йорт договорился с британской комиссией, что он позднее пришлет детальный письменный отчет обо всем, что знал о популяциях китов в Южном полушарии. К готовому отчету прилагалась карта Южного Ледовитого океана, там Йорт обозначил старые и новые места, где видели китов⁷. Он утверждал, что их распространение указывает на обилие китов в открытом море, далеко от китобойных станций. Впоследствии оказалось, что Йорт был прав — действительно, синие киты и другие виды в гораздо большем количестве водились совсем в других районах Южного Ледовитого океана, не затронутых промыслом. Однако распределялись они вовсе не так равномерно, как он предполагал.

Оптимистичные показания Юхана Йорта стали началом длительной борьбы с другим влиятельным зоологом — Сидни Хармером из Музея естественной истории Лондона. Хармер выступал за новые охранные меры. Он постоянно обращался к властям, и именно по этой причине была создана эта межминистерская комиссия. Хармер опасался, что промысел в районе Южной Георгии и Южных Шетландских островов нарушает привычные маршруты миграции китов и может значительно сократить их популяции. Он приложил все усилия, чтобы довести свою точку зрения до межминистерской комиссии. Кроме того, Хармер изо всех сил старался пошатнуть авторитет Йорта и опровергал оптимистичные оценки норвежца.

Соперники встретились в Музее после того, как Йорт выступил перед комиссией. Несмотря на разногласия, Хармеру нужна была помощь Йорта, чтобы получить информацию о популяциях китов. Начальник Управления рыболовства, со своей стороны, пообещал собрать отчеты о добытых китах у норвежских компаний. Они также обсуждали возможности сотрудничества в области исследований Южного Ледовитого океана и совместной экспедиции. Все лето они переписывались. Йорт попытался добыть у Хармера и других британцев сведения о работе комиссии и перспективах регулирующего законодательства. Он также дал понять Хармеру, что информацию от китобоев по поводу популяций китов можно будет получать, если им не станут мешать промышлять китов хотя бы несколько лет.

При желании это можно истолковать как простое указание Йортом на фактическое положение дел. Совершенно ясно, что китобои могли докладывать об объемах своего промысла, пока они находились в Южном Ледовитом океане и ловили китов. Но, с другой стороны, это письмо можно было расценивать и как переговорный трюк. Норвежские китобойные компании предлагали британцам снабжать их информацией, если те, в свою очередь, не будут чинить им новых препятствий. Личная встреча и последующая переписка только усилили скептическое отношение к Йорту со стороны Хармера.

В начале лета 1914 года Йорту и китобоям стало ясно, что Сидни Хармер оказался более важной фигурой, чем они предполагали. Ханс Крог-Хансен узнал, что сам министр по делам колоний, лорд Харкорт, интересовался животными и охраной исчезающих видов. Министр особенно тесно общался с Британским музеем, где Хармер работал в естественнонаучном отделе. «Поэтому нам очень повезло, что господа из Британского музея признают, что пока еще не имеют достаточно информации о южных китах, в связи с чем следует повременить с регулирующими мерами, пока не получат достаточно сведений о ситуации»⁸, — писал Крог-Хансен Йорту.