О китах и китобоях. Как мы чуть не истребили самое крупное животное на Земле

Чтобы все-таки разделать туши, в этот раз решили искать укрытия у высокого ледяного барьера в глубине моря Росса. Тогда его называли Ледяной барьер Росса, сегодня — шельфовый ледник Росса. Это мощный ледник, плавающий в океане, продолжение материкового льда Антарктики. Плавучая жироварня «Сэр Джеймс Кларк Росс» встала на якорь в бухте Дискавери, небольшом заливе, врезавшемся в ледник, с высокими ледяными стенами, защищавшими от ветра и дрейфующего льда. Здесь мясники в хорошие дни могли работать одновременно с тремя тушами китов. Другие рабочие поднимали наверх и распиливали туши, с которых уже срезали жир. Третья группа рабочих заполняла котлы и следила за ними. В снаряжении экспедиции имелись два новых аппарата Хартмана — немецкое изобретение, которое позволяло вытапливать жидкий китовый жир гораздо быстрее и не требовало ни много места, ни многочисленного обслуживающего персонала, ни больших объемов топлива. Ларсен решил в следующий раз оснастить ими жироварню на полную мощность.

Работая на льду, люди сильно страдали от холода. «Собачья работа — разделывать тушу на таком зверском холоде»⁶, — писал Ларсен в один из дней, когда на леднике дул ветер, а столбик термометра опустился до отметки минус 15 градусов. В самые холодные дни мороз достигал минус 30 градусов. Пальцы и руки немели от холода. Некоторые получили обморожения. Кроме того, сало, выступавшее из воды, тоже замерзало и становилось твердым, как камень. Мясники и палубные рабочие были вынуждены сменить ножи на топоры. Работа с замерзшим салом занимала вдвое больше времени.

Если не везло с погодой или с направлением ветра, разделочным работам даже здесь, в бухте Дискавери, мешали волны. Тогда туши прыгали на волнах вдоль борта судна. В самые удачные дни у борта скапливалось до тридцати синих китов, газообразование раздувало туши еще сильнее, а постепенно гнивший ценный ресурс удручал Ларсена, который боялся провала промысла.

Мясники стояли в шлюпках или прямо на туше, пока на борту монтировали лебедки, поднимавшие отрезанные куски сала. Качка приводила к опасным ситуациям. Тросы и канаты могли резко натягиваться и ослабляться, если приходила большая волна. Однажды чуть не произошел несчастный случай, когда тяжелый блок — часть талевой системы, используемой для поднятия сала на борт, — сорвался и рухнул на палубу. Он упал как раз туда, где пару секунд назад стоял Карл Антон Ларсен. Блок пробил деревянную палубу. Один из матросов сказал Ларсену, что тот только что чудом избежал смерти. «Да, — ответил Ларсен и улыбнулся, — я и сам подумал, что это была бы мгновенная смерть; всего один момент — и ты в Вечности»⁷.

Внизу, на воде, один из мясников получил удар куском сала по шее. Ларсен записал в дневнике, что «обошлось без видимых повреждений».

Начальник экспедиции снова и снова уговаривал мясников и других рабочих не сдаваться, несмотря на трудные условия, и обходиться без столь желаемого отдыха, если стояла хорошая погода. Часто они отказывались. Ларсен пытался их уговорить с помощью дополнительной оплаты, а также коньяка и сигарет. Он взывал к чувству долга и командному духу, угрожал судом и штрафами, а в своем дневнике заполнял страницы тирадами об упрямстве, лени и эгоизме своих подчиненных. К разочарованию Ларсена, рабочие часто получали поддержку от своих непосредственных начальников: те считали, что работа могла и подождать. Много раз дело заканчивалось тем, что добытые киты полностью или частично утилизировались. Но когда промысловый сезон подошел к концу, оказалось, что компания, несмотря на все трудности, получила небольшую чистую прибыль на продаже жира, вытопленного из 211 синих китов и 10 сельдяных полосатиков в море Росса.

На следующий год результаты оказались значительно лучше. Снова экспедиция под руководством Карла Антона Ларсена отправилась из Саннефьорда, и на этот раз они пришли в море Росса раньше, чем в прошлый раз. На протяжении сезона промысел проходил весьма успешно. Они добыли 427 китов. Разделка туш шла гораздо легче при хорошей погоде в дрейфующих льдах, где льдины защищали от волн.

Однако Ларсен не смог разделить радость от успеха. «Понедельник, 8 декабря 1924 г.», — его последние слова в дневнике, написанные карандашом слабеющей рукой наверху пустой страницы. Затем следуют пустые листы. Ларсен страдал от стенокардии, и тем утром, шестидесяти четырех лет от роду, он скончался, вскоре после прибытия экспедиции в море Росса. Его тело забальзамировали. Весной 1925 года пароход «Сэр Джеймс Кларк Росс» прибыл в Саннефьорд с полными танками жира, останками Карла Антона Ларсена и приспущенным флагом.

Похороны проходили в один из солнечных понедельников. Судовладелец Юхан Расмуссен выступил с речью в церкви Сан- нефьорда⁸. Он сказал, что жизнь Карла Антона Ларсена подобна увлекательной сказке. Сказке, ставшей реальностью.