О китах и китобоях. Как мы чуть не истребили самое крупное животное на Земле

В этот рейс Йорта пригласил друг Юхан Расмуссен. Изначально судовладелец создал компанию-владельца «Буве Вейлинг Ко» в ожидании британской лицензии на промысел у острова Буве. От лицензии он уже давно отказался. Компанию переименовали в «Викинг Вейлинг Ко Лтд». Но даже простые норвежцы заметили большой изъян — предприятие было британским. «Викинг Вейлинг Ко Лтд» имела регистрацию в Лондоне, котировалась на Лондонской бирже и по большей части находилась во владении британцев, хотя и управлялась из Саннефьорда. Компания также функционировала как холдинг и покупала акции норвежских китобойных компаний группы Расмуссен. К тому времени британские и норвежские интересы в области китобойного промысла переплелись так тесно, что стало трудно определить, какой стране какая компания принадлежала. Норвежские китобои много лет ездили в Лондон и встречались там с инвесторами. Сначала они исследовали возможности для продажи бизнеса целиком в том случае, если британские власти больше не дадут норвежцам концессий. Затем они ездили за капиталом для пелагического промысла. «Космос» Андерса Яре была норвежской акционерной компанией, но почти треть ее капитала принадлежала иностранцам, преимущественно британцам.

На борту «Викингена» Юхан Йорт восхищался трудом и мотивацией китобоев. Он наблюдал приступы «китовой болезни», то есть мрачное настроение на борту, если не удавалось добыть кита, и в то же время большую радость, когда работа снова начиналась и перспективы получить прибыль возрастали. «Сверхурочные работы, недосыпание, тяжелый труд круглыми сутками, снег и ледяной ветер, с одной стороны, и азартный труд, шутки и хорошее настроение, улыбающиеся, дружелюбные лица везде, куда бы ты ни шел, любая помощь, если тебе что-то нужно, — с другой»¹⁷. Для Йорта этот опыт стал опровержением разрушительной марксистской теории классовой борьбы. «Система распределения прибыли, когда каждый участник китобойной экспедиции снизу доверху получает свою долю от результатов промысла, служила примером для остального общества»¹⁸, — считал он.

Наблюдения за ударным трудом китобоев Юхан Йорт воспроизвел в своей книге, когда он наконец получил возможность спокойно поработать над путевыми заметками во время плавания в Южный Ледовитый океан и обратно, и в дни непогоды, когда взятие проб планктона невозможно. В своей книге шестидесятилетний профессор предупреждал об опасности социализма и свободного народного правления. Он высказывался за то, что называл «реформой демократической деспотии»¹⁹. Закон об охране китов 1903 года в книге не упоминался, однако это был один из многих случаев, когда Йорт считал, что народное правление, к чему часто подстрекают социалисты и коммунисты, не приведет к разумным результатам²⁰. Профессор хотел, чтобы страной управляла умная элита — аристократия, именно это слово он употреблял, — как в Римской республике или в Древней Греции. «Если демократию нельзя реформировать так, чтобы компетентное правительство или сенат получили большую часть властных полномочий, — писал он в своем заключительном призыве к молодежи, — альтернативой является полная ликвидация демократии, хотя это станет поражением для моего поколения».

Пока Йорт работал над книгой и пробами планктона на борту «Викингена» в атлантической части Антарктики, Лейф Лиер пробовал совершать полеты с «Космоса», находившегося с противоположной стороны континента, к югу от Тихого океана и Новой Зеландии. Самолет спустили с китобазы со сложенными крыльями. Уже внизу крылья расправились, и Лиер набрал скорость, взлетев с поверхности моря. Самый долгий из его полетов, совершенных до отплытия на «Космосе», продолжался пять часов. Под ним простиралось море, волнующееся или покрытое льдом.

Ранним утром, на второй день после Рождества, Лиер сидел в своей каюте и писал в дневнике: «На Рождество была удивительная погода — тихо, тепло и солнечно. Сегодня туман. Надеюсь, он рассеется, потому что я планировал полет на запад к архипелагу Баллени»²¹.

Его надежды оправдались. Когда он взлетал в шесть часов утра, солнце уже стояло высоко. Рядом с ним на пассажирском сиденье устроился двадцатипятилетний судовой врач Ингвальд Шрейнер, который тоже был авантюристом. Он принял участие в экспедиции, чтобы заработать денег и купить себе парусную яхту. На ней он собирался отправиться в кругосветное путешествие.

Время шло, но самолет все не возвращался. В ночь на третий день после Рождества «Космос» организовал масштабную поисковую операцию. Китобойные суда флотилий «К.А. Ларсен» и «Саутерн принсесс» помогали в поисках, потом к ним подключились и сами китобазы. Газеты на родине в течение нескольких дней сообщали все новые версии случившегося. Может быть, они совершили вынужденную посадку и спаслись на одной из льдин или на необитаемом острове? Постоянно высказывались новые предложения, кого следует отправить на поиски Лиера и Шрейнера — норвежских пилотов из Новой Зеландии или, может быть, американского первооткрывателя Ричарда Бирда, — но все безуспешно. Ни самолет, ни людей так и не нашли.