О китах и китобоях. Как мы чуть не истребили самое крупное животное на Земле

Зоологи так легко согласились на размер квоты большей частью потому, что промысловый флот имел тогда очень малую мощность. Вряд ли кто-то в первый сезон добыл бы так много китов, чтобы их количество соответствовало шестнадцати тысячам условных синих китов. И Келлог, и Бергерсен считали, что сейчас самое важное — установить принцип общей квоты, а затем ее можно будет при необходимости сокращать. Они не могли точно подсчитать, сколько китов осталось в Южном Ледовитом океане. Бергерсен и его коллеги, вероятно, переоценили рост популяции за те годы, когда война помешала вести промысел. Зоологи по-прежнему исходили из того, что синий кит достигает половой зрелости всего через два года, хотя в точности методов определения возраста все же сомневались⁴.

Подготовка норвежского китобойного промысла после войны продолжилась, однако она сопровождалась серьезными конфликтами между судовладельцами и политиками в изгнании. В них оказались втянутыми и норвежцы, оставшиеся дома. 29 августа 1944 года Биргер Бергерсен находился в шведском Стрёмстаде, рядом с норвежской границей, и встретился с Хансом Винге Сёренсеном и Педером Мельсомом. Судовладельцы тайно прибыли на встречу на частном паруснике и вернулись в Саннефьорд тем же образом, незамеченные немцами. Через год, в мае 1945 года, немецкие войска в Норвегии капитулировали. В сезон 1945–1946 годов и в два последующих сезона государство заставляло норвежские китобойные компании сотрудничать между собой в области промысла и возобновления флота, а также поставлять пищевой жир по установленной цене, чтобы обеспечить Норвегию продовольствием.

Именно продовольственное обеспечение вызывало большое беспокойство в других странах, и по этой причине Нидерланды осенью 1945 года разработали планы по началу собственного китобойного промысла в Антарктике. Нидерланды пережили сильный голод в течение последней военной зимы. Продовольственный паек полагался тем, кто потерял как минимум четверть своего веса, затем треть, а потом резервов уже не осталось⁵. Апатия, вялость и сопутствующие болезни распространились среди голодающих. К маю 1945 года умерли от голода в общей сложности шестнадцать тысяч человек в государстве, бывшем когда-то одним из самых благополучных и богатых продовольствием регионов Европы. Пока в стране разворачивалась катастрофа, руководители Нидерландов донимали британцев и американцев, чтобы ускорить освобождение голодающих районов, однако долгое время в приоритете оставалось наступление на Германию.

После освобождения правительство Нидерландов, естественно, бросило все ресурсы на то, чтобы обеспечить своих граждан продовольствием. 29 октября 1945 года страна ратифицировала Лондонское соглашение 1937 года и тем самым обеспечила себе приглашение от британских хозяев на новую конференцию по китобойному промыслу в Лондоне в конце ноября. Норвежским властям очень не понравилась эта тенденция. В ответ они стали угрожать применить параграф о персонале, запрещающий норвежцам работать в китобойных компаниях тех стран, которые не вели китобойный промысел до войны. Этот закон создал большие трудности для голландцев. Тем не менее они добились успеха, отправив во втором мирном сезоне 1946–1947 годов на Юг китобазу «Виллем Баренц».

В этот сезон впервые в пелагическом промысле в Антарктике принял участие и Советский Союз. Его китобаза «Слава» — бывший «Викинген», плавучая жироварня, на которой когда-то впервые в Южный Ледовитый океан отправились Юхан Йорт и Юхан Рууд⁶. С тех пор судно сначала перешло под панамский флаг по налоговым соображениям, а затем его продали в Германию в 1938 году, откуда Советский Союз получил его в качестве контрибуции.

Самый неприятный сюрприз ждал норвежцев в августе 1946 года. Тогда стало известно, что американские оккупационные власти разрешили японцам возобновить китобойный промысел в Антарктике в грядущем сезоне, чтобы помочь в ликвидации голода, разразившегося в результате войны и в этой стране. Японцы, которые еще до войны имели холодильные установки на китобазах, чтобы, помимо жира, использовать и китовое мясо из Южного Ледовитого океана, были опасными конкурентами. Норвегия выразила протест против решения США, однако, безрезультатно. Американцы первые два года утверждали, что это решение временное, но вскоре оно стало постоянным. Таким образом, в послевоенном пелагическом промысле в Антарктике вместо двух стран, как рассчитывали норвежские власти, оказалось довольно много участников. Ряд других государств, включая Германию, рассматривали возможность попробовать промышлять китов, однако так и не решились.