О китах и китобоях. Как мы чуть не истребили самое крупное животное на Земле

В конце ноября 1946 года китобойные нации, за исключением Японии, встретились на крупной международной конференции в Вашингтоне. Действующий министр иностранных дел США Дин Ачесон подчеркнул в своей приветственной речи, что популяции китов не принадлежат «какой-либо отдельной нации или группе наций». Норвежским делегатам вряд ли понравилась эти слова. Ссоры по поводу норвежского закона о персонале испортили настроение на встрече. Директор Управления рыболовства из Нидерландов Д.Ж. ван Дийк свою первую речь посвятил яростным нападкам на норвежцев из-за их закона. Он сказал, что это недопустимое поведение в адрес дружественных государств, и счел нужным заметить, что это осложняет международное сотрудничество в области китобойного промысла. Предложение ван Дийка по поводу резолюции, осуждающей норвежский закон о персонале, не было принято, но его поддержали Советский Союз и Франция.

Конфликт с Нидерландами поставил Биргера Бергерсена в затруднительное положение. На самом деле он считал, что общую квоту для Антарктики нужно сократить, чтобы она была менее шестнадцати тысяч условных синих китов, оговоренных в Лондоне в конце войны. Показатели промысла сезона 1945–1946 годов стали обескураживающими. Они свидетельствовали о том, что популяции китов не восстановились в том объеме, на который рассчитывали. Тем не менее Бергерсен решил не предлагать сокращение квоты. Накануне Вашингтонской конференции он писал своему коллеге из США Ремингтону Келлогу: «Мое личное мнение после изучения статистики последнего сезона в течение нескольких недель таково: шестнадцать тысяч условных синих китов — это максимум, но я боюсь, что, если мы предложим сократить это количество, нас обвинят в использовании биологических аспектов в качестве повода не допускать другие государства до китобойного промысла»⁷.

Поэтому Бергерсен согласился утвердить размер квоты, который он определил еще во время войны. «Шестнадцать тысяч условных синих китов — это довольно много, — сказал он в одном из выступлений на второй день конференции, — но мы должны довольствоваться этой цифрой».

Бергерсена, который возглавлял норвежскую делегацию, поддержал председательствующий Ремингтон Келлог. Цифра в шестнадцать тысяч была принята. Квота оставалась без изменений в течение многих лет. Каждая китобаза еженедельно должна была докладывать об объемах промысла в офис Международной китобойной статистики в Саннефьорде, и когда искомая цифра была достигнута, промысел закрыли для всех. Эту систему Келлог предлагал еще в 1938 году на одной из встреч в Осло, но внедрили ее только после войны. Также в целях охраны синих китов ввели довольно позднее начало промыслового сезона в Антарктике — 15 декабря. Синий кит обычно попадался в более раннее время.

Возможные изменения правил промысла и размеров квот должны были обсуждаться на ежегодных встречах новой организации, созданной по решению Вашингтонской конференции, — Международной китобойной комиссии (МКК). Целью организации стала охрана популяций китов, чтобы и будущие поколения могли вести китобойный промысел. МКК начала свою работу с 1949 года, ее первым председателем стал Биргер Бергерсен. Япония стала принимать в ней участие с 1951 года.

Предсказание Бергерсена о большом спросе на китовый жир, сделанное им еще во время войны, оказалось пророческим. Несмотря на неожиданную конкуренцию со стороны Нидерландов, Советского Союза и Японии, Норвегия и Вестфолл пережили новую антарктическую авантюру в первые послевоенные годы. Снова норвежцы тысячами отправлялись на китобойный промысел в Южный Ледовитый океан. Послевоенный рекорд промысла синего кита был установлен уже в 1946–1947 годах и составил девять тысяч животных. Затем показатели стали снижаться. В последующие годы синий кит составил меньше трети добытых китов. Остальные две трети пришлись на сельдяного полосатика, или финвала, как его обычно называют промысловики. Возможно, Биргер Бергерсен помнил и другое свое более мрачное предсказание на закрытой встрече в Лондоне еще до войны: финвал будет поддерживать китобойный промысел до тех пор, пока не будут уничтожены все синие киты.

23 июля 1951 года Бергерсен выступал с речью на открытии третьего ежегодного заседания МКК в южноафриканском Кейптауне — городе, куда пелагические промысловые экспедиции обычно заходили по пути в Южный Ледовитый океан и обратно. Бергерсен открыто заявил, что расчеты, послужившие основой для определения первой квоты в 1944 году, оказались слишком оптимистичными. «Теперь я достаточно уверен, — сказал он, — что каждый биолог, изучивший промысловую статистику, доступную на сегодняшний день, отлично видит, что общий объем промысла в шестнадцать тысяч условных синих китов — слишком высокий показатель».

«С точки зрения биологии, было бы целесообразнее устанавливать квоты на добычу каждого вида», — указал Бергерсен. Он надеялся, что это будет возможно в недалеком будущем, но заметил, что «пока не поступило никаких приемлемых предложений».