О китах и китобоях. Как мы чуть не истребили самое крупное животное на Земле

Комиссия Бергерсена попыталась сделать что-либо и для запрета ловли синих китов в северной части Тихого океана, но у нее ничего не вышло. На встрече в Токио, правда, многие высказались за прекращение промысла синего кита, по крайней мере, в северо-восточной части Тихого океана, но запрет опротестовали Япония, Канада, Советский Союз и США, то есть все те страны, которые вели там промысел.

Что касается китового промысла в Антарктике, то дальнейшее снижение квоты оказалось трудным делом. Особенно протестовали Нидерланды. Общую квоту снизили в 1955 году до пятнадцати тысяч условных синих китов. В качестве компенсации было разрешено вести промысел в той части Южного Ледовитого океана, которую еще до войны сделали заповедной. Таким образом, для промысла открыли весь Южный Ледовитый океан. Еще одно сокращение общей квоты до четырнадцати с половиной тысяч условных синих китов произошло в 1956 году, после того как США сильно надавили на Нидерланды. По-прежнему квота оставалась далека от рекомендованного биологами количества.

В том же году Юхан Рууд опубликовал в журнале «Самтиден» статью о китобойном промысле и международном сотрудничестве. Он не испытывал особого оптимизма. Будущее китобойного промысла ему виделось крайне мрачным, если смотреть правде в глаза. Давний ученик Йорта теперь считал, что критики китобойного промысла межвоенного времени Хосе Леон Суарес и Бьярне Аагорд в целом были правы, хотя они «перегибали палку, как обычно делают энтузиасты»¹².

1956 год оказался поворотным в норвежской китобойной политике. Но виной тому стали не опасения Рууда. Норвежский китобойный союз — организация, которая в послевоенное время представляла китобойные компании, — требовал теперь, чтобы Норвегия вышла из МКК. Поводом стало то, что Норвегия (как и Великобритания) после нескольких хороших промысловых сезонов в первые послевоенные годы проиграла конкуренцию в Антарктике. Японские компании имели преимущество на домашнем рынке, платившем хорошие деньги за китовое мясо, а со временем получили и технологическое преимущество. Промысел Советского Союза осуществлялся государством по принципам плановой экономики. Частным норвежским компаниям стало трудно выдерживать конкуренцию, а в довершение всего многие считали, что Советский Союз нарушает нормы промысла и посылает фальшивые отчеты. На заседании МКК представители СССР делали все, что могли, чтобы предотвратить создание международной инспекции китобаз.

Судовладельцы-китобои хотели, чтобы правительство пригрозило выходом из организации и использовало членство в МКК как козырь для переговоров. Если Япония и СССР не откажутся от планов расширения своего китобойного флота, Норвегия покинет организацию. Предложение о выходе из МКК обнародовал председатель Норвежского союза китобоев Фритьоф Беттум, близкий соратник Андерса Яре. Профсоюзы моряков поддержали судовладельцев. Яре сам говорил о выходе из МКК в одном из интервью газете «Афтенпостен», где он также объяснил, что нет никаких оснований бояться полного вымирания видов, вне зависимости от судьбы международного сотрудничества: «Кит не позволит себя уничтожить в Южном Ледовитом океане»¹³. Он приводил все те же старые аргументы. Китобойный промысел перестанет себя оправдывать, если в море останется мало китов. Яре выразил глубокое недоверие международным и норвежским ученым, которые попытались установить размеры популяций китов в Южном Ледовитом океане; он считал, что получить достоверные результаты исследований в этой области практически невозможно. Самые опытные китобои — вот кто может заниматься этим вопросом. «Их отчеты указывают на то, что численность синих китов несколько снизилась», — утверждал Яре. По его мнению, китобои видели, тем не менее, что в ноябре и декабре, когда промысел еще не разрешен, во льдах по-прежнему встречается много синих китов. Кроме того, судовладелец слышал от гарпунеров, что синие киты очень умны и уходят с промысловых полей в безопасные воды.

Норвежский союз китобоев заверял на встречах с властями, что намерение о выходе из МКК не обусловлено желанием вести свободный неограниченный промысел. Однако эти заверения, вероятно, были не совсем честными¹⁴. В своих воспоминаниях через несколько лет Фритьоф Беттум говорил, что судовладельцы хотели прекратить сотрудничество с иностранцами, чтобы эффективно использовать свой китобойных флот, пока он имеется в их распоряжении, — они скорее соглашались на «непродолжительный промысел, чем на долгоживущую, но слабую отрасль»¹⁵.

Представитель профсоюза моряков Ингвальд Хауген высказался более прямо на встрече со многими министрами в конце 1956 года: было бы неплохо обеспечить себе право на неограниченный промысел, чтобы добывать китов до тех пор, пока они есть¹⁶.