О, мед воспоминаний

13 октября 28 г. За Харьковым.

Дорогой Любан,

Я проснулся от предчувствия под Белгородом. И точно: в Белгороде мой

международный вагон выкинули к черту, т.к. треснул в нем болт. И я еду в другом не

международном вагоне. Всю ночь испортили. (Далее М.А. пишет о декларации, которую

надо подавать в фининспекцию). И приписка: „Не хочу, чтобы выкинули вагон!"

Твой

(Это выражение имеет свою историю. Мой племянник,

95

51

когда был маленький, необыкновенно капризничал, особенно за едой. „Не хочу", —

только и было слышно. Тогда ему сказали: „Ну что ты капризничаешь? Ты уже все съел!"

Тогда он заорал: „Не хочу, чтобы съел!").

Есть и рисунки. Существовал у нас семейный домовой Рогаш. Он появлялся

всегда неожиданно и показывал свои рожки: зря нападал, ворчал, сердился по пустому

поводу.

Иногда Рогаш раскаивался и спешил загладить свою вину. На рисунке М.А. он

несет мне, Любанге, или сокращенно Банге, кольцо с бриллиантом в 5 каратов. Кольцо

это, конечно, чисто символическое...

Из дорогих вещей М.А. подарил мне хорошие жемчужные серьги, которые в минуту

жизни трудную я продала. А вот имя Банга перешло в роман „Мастер и Маргарита". Так

зовут любимую собаку Пилата...

Уже у нас нет Маруси с ее необыкновенными куличами — она вышла замуж. У нас

Нюша, или Анна Матвеевна, девушка шибко грамотная, добродушная, с ленцой и

любопытная. Чтобы парализовать ее любопытство, М.А. иногда пишет латинскими

буквами:

Ja podosrevaju chto kochka ne otchien sita.

M.

Когда меня долго нет, коты возмущаются:

„Токуйю маму

Выбрассит вяму

Уважающийся Кот

P.S. Паппа Лег

спат его

Ря"

А вот записка от необыкновенно озорного и веселого котенка Флюшки, который

будто бы бил все, что подворачивалось ему „под лапу". На самом же деле старались

Мака и Анна Матвеевна, а потом мне подсовывали на память осколки и письмишко вроде

этого:

„Даррагой мами от FluchkE".

Флюшка с Бутоном затевали бурные игры и возились,

96

пока не впадали в изнеможение. Тогда они, как два распластанных полотенца,

лежали на полу, все же искоса поглядывая друг на друга. Эти игры мы называли

„сатурналиями". Помнится, я спросила Марикиного приятеля — кинематографиста

Венцеля, нельзя ли снять их полные грации, изобретательности и веселия игры. Он

ответил — нельзя: в квартире нет подходящего освещения, а под сильной лампой, они

играть не будут.

Принесенный мной с Арбата серый озорной котенок Флюшка (у нас его украли,

когда он сидел на форточке и дышал свежим воздухом), — это прототип веселого кота

Бегемота, спутника Воланда („Мастер и Маргарита").

„— Не шалю. Никого не трогаю. Починяю примус..." Я так и вижу повадки Флюшки!

Послания котов чередуются с записками самого М.А.

„Дорогая кошечка,

На шкаф, на хозяйство, на портниху, на зубного врача, на сладости, на вино, на

ковры и автомобиль — 30 рублей.

52

Кота я вывел на свежий воздух, причем он держался за мою жилетку и рыдал.

Твой любящий.

Я на тебя, Ларион, не сержусь."

(Последняя фраза из „Дней Турбиных". Мышлаевский говорит ее Лариосику).

В начале лета 1928 г. я задумала поехать на Волгу в г.Вольск, чтобы отыскать там

могилу мамы и брата, умерших от сыпного тифа во время голода в Поволжье. Надо было

поставить ограду.

Незадолго до моей поездки проездом из Ленинграда в Тифлис у нас остановилась

Марика Чимишкиан. В день ее отъезда позвонил Маяковский и сказал, что он заедет

проводить Марику (они старые тифлисские знакомые). В поместительной машине сидел

он и киноактриса Ната Вачнадзе. Присоединились и мы трое. Большое внимание проявил

В.В. по отношению к Марике: шоколад, питье в дорогу, журналы, чтобы она не скучала. И

все как-то очень просто и ласково. По правде говоря, я не ожидала от него этого. Обратно

мы ехали молча. Я сказала:

97

— Что это мы молчим? Едем как с похорон.

Ната и Мака промолчали, а Владимир Владимирович сказал:

— Действительно, как с похорон.

Должно быть, здорово нравилась ему наша Марика!

Путешествие мое на пароходе от Нижнего до Вольска по разлившейся Волге было

красиво и приятно. Из окрестных лесов ветер доносил запах ландышей. Дышалось легко

и радостно.

К счастью, в Вольске я нашла старую знакомую и из грязных меблирашек „Южный

полюс" перебралась к ней в чистый, заставленный цветами уютный домик. „Город

обветшал, обтрепался, а сколько умерло, не сосчитать," — пишу я Тате Ляминой в

Елатьму.

Переписываю целиком сердитое письмо-телеграмму, присланную мне в Вольск

М.А. 16 июня.

„Полтораста рублей перевел телеграфом, намучившись на телеграфе вследствие

чудовищного адреса двойная нумерация поразительна — это двойной номер дома или

первый номер дома второй квартиры прелестнее всего загадочное слово румянцева

мужчина или женщина дом румянцева или квартира румянцевой или не дом и не квартира

а просто лицо которое должно фигурировать денежном адресе выбрасываю это слово