О моей жизни

Кроме того, я узнал от монахов Сен-Венсана, что они слышали шум, издаваемый, по их мнению, злыми духами, и видели пламя в небе над ночным городом. За несколько дней до этого родился ребёнок, раздвоенный до ягодиц; то есть, у него было две головы и два туловища до пояса, каждое со своими руками; раздвоенные наверху, туловища соединялись внизу. Он прожил три дня после крещения. Короче говоря, произошло множество знамений, несомненно предвещавших великое бедствие, произошедшее вскоре.

Глава 12

После того как буря на какое-то время утихла, церковь усилиями клира начали постепенно восстанавливать. Поскольку стена, возле которой убили Жерара, казалось, пострадала от буйства огня больше, чем остальные, они, заплатив большую цену, построили арки между средней стеной, что была больше всего разрушена и остальной конструкцией. Однажды ночью молния уничтожила это всё с таким громким треском, что арки вместе отошли от стены и развалились на части, а стена немного отклонилась от вертикали, так что к настоящему времени она была снесена до основания. О удивительная кара господня! Какое наказание Ты в суровом гневе обрушил на тех, кто всячески нападал на молящихся тебе, что бесчувственной стене, близ которой было совершено это злодеяние, не было позволено стоять нетронутой! Твоё недовольство этим злом не является несправедливостью, Господи. Конечно, если бы мой враг лежал распростёршись у моих колен, моля о прощении, и был бы тут убит своим врагом, наверняка, от такого оскорбления мой гнев с первого был бы перенаправлен на второго. Ибо мы — люди, и Ты, Господи, — источник милости. Если ты вознаградил тех младенцев, что во времена Ирода совершенно не ведали о Тебе, просто потому что ты стал поводом для их избиения, должны ли мы полагать, что Ты ожесточил своё сердце против недостойного грешника, убитого в презрении к имени Твоему? Это не Твой путь, о Бесконечная Доброта.

Между тем, в соответствии с обычаем сбора пожертвований, они начали привозить отовсюду раки и мощи святых.[460] И происходило так, что Милостивый Судия, утешающий с небес Своим состраданием тех, кого прежде корил, явил множество чудес там, где они бывали. Они несли среди прочих менее значимых реликвий небольшой роскошный ларец с частицами одежды Непорочной Девы, губки, поднесённой к устам Спасителя, и креста, на котором Он был распят. Я точно не знаю, но возможно там было несколько волос Богоматери. Ларец был украшен золотом и камнями, и на нём золотом же были написаны стихи о чудесах, хранящихся внутри.

Во время своего второго странствия по окрестностям Тура они достигли города Бюзансе, которым владел один разбойник.[461] Здесь они проповедовали, среди всего прочего, о бедствии, обрушившемся на их церковь. Когда наши священники увидели, что сеньор и его гарнизон слушали их, затаив злобу в сердцах, и намеревались ограбить их по выходу из замка, проповедник оказался в затруднительном положении, поскольку он помнил об обещании, данном собравшимся: «Если среди вас есть немощный, пусть подойдёт он к святым реликвиям и, испив воды, которой они коснулись, исцелится».

Тогда сеньор и его люди обрадовались, полагая, что им следует изобличить лгуна, и направили к нему двадцатилетнего глухонемого слугу. Невозможно описать ужас, охвативший священников от опасности. Глубоко вздохнув, они помолились Деве и её Сыну, Господу Иисусу, после чего слуга испил святой воды, а священник, дрожа, задал ему какой-то вопрос. Слуга тут же ответил, но не на заданный вопрос, а в точности повторив сказанные священником слова. Поскольку прежде он никогда не слышал, что ему говорили, то ни понял ни слова, просто повторив их. Что было дальше? В том бедном городке сердца жителей внезапно стали больше, чем их богатство. Сеньор тотчас же отдал своего единственного коня, а щедрость остальных превзошла все мыслимые пределы. И так люди, собиравшиеся на них напасть, стали их защитниками, в слезах восхваляя Господа за помощь, и освободили исцелившегося юношу, чтобы он мог навсегда остаться при святых реликвиях. Я видел в Ножанском монастыре этого человека, недалёкого, косноязычного и туповатого, с искренней верой повторявшего историю об этом чуде и вскоре умершего, исполняя эту обязанность.[462]