О моей жизни

Предположение Мабильона было подвергнуто сомнению профессором Яном Дондтом в статье «Отношения Франции и Нормандии при Генрихе I». Дондт заинтересовался пассажем, в котором Гвиберт рассказал, что его отец был захвачен в плен во время конфликта между Генрихом, королём Франции, и Вильгельмом, герцогом Нормандии, и что поскольку у Вильгельма «не было принято брать пленников ради выкупа, он держал их в заточении всю жизнь»[553], его мать была убита горем. Продолжая, Гвиберт сказал, что это было ещё до его рождения. Следуя обычному классическому толкованию, Дондт интерпретировал это как «незадолго до рождения». Другие так же толкуют это высказывание, доказывая, что Вильгельм так и не освободил отца Гвиберта, и что Гвиберт родился вскоре после его пленения.[554] Дондт сделал вывод, что отец Гвиберта почти наверняка был захвачен в битве при Мортемере. Поскольку битва при Мортемере датируется началом 1054 года, следовательно, Гвиберт родился весной того года, хотя он и не говорит об этом прямо.

Мабильон не знал, что считать датой пленения отца Гвиберта, но Дондт логично увязал её с битвой при Мортемере, которую «Анналы Сент-Эвру» зафиксировали в 1054 году, а Ордерик Виталий сказал, что она произошла «зимой, перед Великим постом». Мнение Дондта призвано показать, что «Анналы» начинали год скорее с Рождества, чем с весны, так что датой, по современному летоисчислению, должно быть начало 1054, а не 1055 года. Для этого он доказывает, что Гвиберт не мог быть рождён в 1055 году, поскольку в 1055 году Пасха выпала на 16 апреля, а Гвиберт сообщил, что был крещён «примерно 13 апреля». Это рассуждение странно и неубедительно, так как, если Гвиберт родился вскоре после битвы при Мортемере, а битва при Мортемере состоялась скорее в начале 1054, чем 1055 года, то Гвиберт должен был родиться за день до Пасхи 1054 года, то есть, 2 апреля. Довод Дондта основывается на его предположении, что Гвиберт был крещён через несколько дней после рождения. Однако он не принимает во внимание, что Гвиберт указывает на «тот счастливый день, когда я родился, и переродился»[555], и следует ожидать, что полумёртвый младенец, как Гвиберт описал себя, будет крещён немедленно.

Не следует ли предположить, что Дондт, резонно отвергнувший 1053 год как дату рождения Гвиберта, ошибся с 1054 годом как датой битвы при Мортемере, и что и битва, и рождение Гвиберта случились в 1055 году? В то время как анализ Дондта не даёт других оснований заставить нас исключить начало 1055 года как возможную дату битвы при Мортемере, высказывание Гвиберта о собственном рождении никак не подтверждает, что оно случилось в том же году. Решение этой проблемы заключается в разнесении рождения Гвиберта и пленения его отца на длительное, а не на короткое время. Фраза nec longo post tempore fui на самом деле неоднозначна. Её можно прочитать как «Я родился вскоре после», но это не похоже по контексту. Цель этой фразы Гвиберта — объяснить, почему он использовал выражение «жена отца» вместо слова «мать». По его словам, он не употребил его, поскольку тогда ещё не родился, и родился не скоро после этого. Единственным возможным объяснением может быть освобождение его отца из плена герцогом Вильгельмом. Из других источников известно, что Вильгельм на самом деле брал выкуп за взятых в плен при Мортемере[556], и отец Гвиберта присутствовал при его родах, ибо Гвиберт говорил, что его отец был сильно опечален мучениями его матери, а затем сообщил о клятве, данной его отцом, из-за которой он оказался посвящён Деве Марии. По-латински эта фраза выглядит очень сложно, но успокаивает то, что переведший её Мабильон очень хорошо разбирался в монастырской латыни.