О ревности

Вы, collega, недовольны логическимъ отвтомъ, который я сочинилъ, становясь на точку зрнія жены-буржуазки, супругу-гидропату, потому что здсь, молъ, не было купли-продажи, а сіяла одна пылкая «любовь», описываемая вами къ большимъ краснорчіемъ. Ho, collega, признавая всю энергію и добросовстность вашей защиты, не могу не напомнить вамъ старой сентенціи: «словами красными не возвысить поступки гнусные», a кліентъ вашъ ведетъ себя, ей-Богу же, гнусненько. И, въ «купл-продаж», которую вы презрительно отвергаете, моя, облитая водою, кліентка настаиваетъ на своемъ прав не на иное что, какъ именно на «любовь», то есть – на обладаніе мужемъ въ той же мр, какъ онъ ею обладаетъ, въ полной совокупности жизни – съ объятіями, съ домашними заботами и съ «перлами души», при полномъ несогласіи уступать послдніе въ чужія руки. Эта молчаливая нравственная купля-продажа существуетъ ршительно во всякомъ современномъ брак, красотами какихъ бы любвей безбрежныхъ, нжныхъ и мятежныхъ онъ декоративно ни сіялъ. И больше того скажу: до тхъ поръ, пока буржуазный строй современности держитъ женщину въ подчиненіи мужскимъ выгодамъ, право такого соглашенія, – единственно отвоеванное себ женщиной буржуазной культуры изъ всхъ правъ общественныхъ, – будетъ и неизмнно проврять практическую доброкачественность, и контролировать реальную силу того лукаво растяжимаго и безконечно-многограннаго чувства, что зовется «любовью». Сказать: я люблю Марью, – вдь, собственно говоря, ровно ничего не обозначаетъ: любовь – широкая, какъ море, и перловъ въ ней сколько угодно, и гадовъ – нсть числа. Марьямъ авансомъ даютъ нсколько перловъ, a гадовъ «до дла» припрятываютъ, какъ отпугивающій отъ сдлки дебетъ. Затмъ, по дл, гады начинаютъ выползать, a перлы сокращаться. Въ томъ и нечестная контрагентура брака, противъ которой законно говоритъ жена-буржуазка, и съ которою не должно связываться имя «любви»: даже въ самомъ лучшемъ случа, это комедія любви, драматическое представленіе любви, водевиль любви, разыгрываемые сознательно или безсознательно, эффектно или мизерно, похотливо или равнодушно, страстно или холодно, но не любовь, не любовъ! Любовь есть вольное сочетаніе двухъ взаимопониманій, въ постоянной взаимопроврк своихъ обязательствъ, достигаемой столько же инстинктомъ, сколько разумомъ. Въ такой любви нтъ мста рабовладльческимъ притязаніямъ – источнику ревности; въ стран или вк такой любви понизится, стало быть, и болзненная энергія ревности, ставъ удломъ людей только анормальныхъ. Но восторжествовать надъ міромъ такая любовь – любовь равныхъ къ равнымъ и свободныхъ къ свободнымъ, – сможетъ, конечно, не въ современномъ буржуазномъ стро, въ которомъ приниженіе женщины къ самочному уровню – принципіальный устой. Быстрыми шагами идущее впередъ освобожденіе женщины, завоеваніе ею правъ гражданскихъ, образовательныхъ, экономическихъ и, главное, пожизненныхъ правъ на самоё себя длаютъ, въ глазахъ моихъ, жестокое владычество ревности явленіемъ, – если хотите, collega, – дйствительно временнымъ. А только я не понимаю: откуда вашъ выводъ, что если зло временное, то его надо претерпть?! Зачмъ же, собственно говоря, претерпвать медвдя, когда онъ идетъ на васъ на дыбахъ? Вы его – рогатиной! Конечно, не вчное зло – медвдь, но временное, а, все-таки, лучше его рогатиною, – не то, пожалуй, състъ… Боритесь, люди, съ ревностью лично: давите ревность въ себ, сокращайте поводы и возможности ревновать себя. Большаго достичь субъективно вы не можете, ибо слово противъ ревности, обращенное къ обществу, помогаетъ не боле, чмъ заговоръ отъ лихорадки, что и естественно, такъ какъ и лихорадка и ревность – одинаково физическія болзни. Но лихорадки, опустошающія цлые людные округа, не поддаваясь словамъ и заговорамъ, всей медицин in verbis, lierbis et lapidibus, исчезаютъ безслдно посл практической работы, казалось бы, не имющей ничего общаго съ медициною: засыпано два-три ручья, высушено болото, проведенъ канадъ, проложены бетонныя трубы, распахана и засяна старая, одичалая новь. Ту же самую аналогію пророчествую я и для эпидемій ревности. Дайте жеащин жить въ человчество, a не только въ спальню, дтскую и кухню, – вы сохраните любовь и погасите ревность. Обратите женщину изъ юридической вещи въ юридическое лицо, inpersotiam sui juris, – тогда и она прекратитъ то опасливое исканіе въ васъ самихъ вещныхъ признаковъ, что нын выражается ревностью. Работайте на женское образованіе, на самосознаніе женщины; вы работаете на гибель ревности! Содйствуйте подъему и расширенію женскаго труда, – вы содйствуете паденію конкурренціи на трудъ половой, – вы содйствуете паденію главнаго фактора ревности. Поднимайте женское движеніе къ самостоятельности и равенству съ мужчиною на всхъ путяхъ правоспособности, – вы побждаете закрпощеніе женщины полу, вы давите главный страхъ – эгоистическій страхъ самоохраняющаго, чужеяднаго организма, которымъ, по преимуществу, воспитывается и регулируется ревность. Создавайте изъ женщины гражданку, работницу, человка, – вы перестанете мучить ревностью самку, и самка перестанетъ терзать ревностью васъ.