О ревности

Недавно смотрлъ я пошлйшую пьесу Джерома К. Джерома «Миссъ Гоббсъ»; она, кстати, какъ разъ начинается именно апоеозомъ супружескаго примиренія посл мужниной оплеухи! Имется въ пьес этой третій актъ – на яхт, пользующійся наибольшимъ успхомъ y зрителей-буржуа. потому что нкій Кингсеръ Старшій посрамляетъ тамъ феминистку и читаетъ ей очень краснорчивую мораль, цликомъ, впрочемъ, выкраденную изъ Шекспирова «Укрощенія строптивой». Я позволю себ напомнить условія этой сцены, потому что они характерны для многихъ антагонистовъ женской самодятельности и равноправности. Кингсеръ увряетъ феминистку, миссъ Гоббсъ, что яхту ихъ сорвало съ якоря и, въ туман, несетъ въ открытое море. Поэтому – ему надо работать на палуб надъ снастями, a ей – тмъ временемъ – готовить завтракъ и, какъ миссъ Гоббсъ справедливо опредляетъ, «быть одною прислугою». Пока миссъ Гоббсъ учится «быть одною прислугою», Кингсеръ сидитъ сложа руки и разглагольствуетъ о прелестяхъ женщины-домохозяйки, господски покрикивая на двушку всякій разъ, что она неловка… Проповди очень трогательны, буржуа аплодируютъ, а, когда Кингсеръ декламируетъ апологію материнства, многіе вынимаютъ носовые платки и держатъ ихъ y глазъ: такъ оно чувствительно.

– Послушайте! – говоритъ ему миссъ Гоббсъ, – a вамъ нечего длать на палуб?

– Нтъ, – съ чистосердечіемъ отвчаетъ Кингсеръ, – покуда нечего.

И вотъ получается картина, которой не предвидлъ Джеромъ, отдавая свои симпатіи врагу феминизма: двушка трудится, какъ чернорабочая, – краснобай сидитъ праздно и точитъ нравоучительныя лясы, – a на палуб ему, дйствительно, длать нечего, потому что онъ – лгунъ: совсмъ яхта не сорвана съ якоря, и никуда не плыветъ, a смирнехонько стоитъ на своемъ мст, не требуя никакихъ о себ заботъ, и только густой туманъ въ воздух препятствуетъ обманутой двушк разобрать все это плутовство.

Ей-Богу же, это можетъ быть символомъ! Это обычная картина устной и печатной борьбы съ феминизмомъ! Туманъ въ воздух, жупельныя слова, чувствительное склоненіе слова «семья» во всхъ падежахъ, краснорчивыя доказательства, что женщина должна посвятить себя «своему длу» y печки, чтобы мужчина могъ спокойно длать «свое дло» y кормила общественнаго корабля, – a пресловутый корабль-то совсмъ и не думаетъ двигаться, и велерчивые проповдники сами про то отлично знаютъ, да хитро молчатъ, пока «баба приручится»… A та-то, въ доврчивости, кипятитъ «труженику» молоко, мелетъ-варитъ кофе, жаритъ котлеты!

Начинается обманомъ – поддерживается туманомъ – разршается въ чернорабочую кабалу.

Хорошо еще, что на туманы есть солнце!

И оно засіяетъ, и будетъ правда на земл!

1904.

III А. В. Зенгеру

Collega!

Берусь за перо съ чувствомъ глубочайшаго раскаянія, что незаслуженно обвинилъ въ своей стать о ревности вашего героя-эстета, будто онъ поколотилъ свою ревнивую жену, тогда какъ онъ «только облилъ ее водою, въ виду крайняго ея бшенства», что, справедливо замчаете вы, «рекомендуется и врачами въ случаяхъ всевозможныхъ истерикъ, какъ женскихъ, такъ и мужскихъ». Не могу, однако, не замтить, что опыты гидропатическаго лченія, производимые мужемъ надъ женою въ пятомъ часу утра, при томъ посл громкой супружеской сцены, смлою необычайностью своею нсколько извиняютъ мою обмолвку, – тмъ боле, что, по наблюденіямъ многихъ ученыхъ, не вс женщины любятъ, чтобы мужъ внезапно опрокидывалъ имъ на голову кувшинъ съ водою, и, для успшнаго выполненія подобной операціи, паціентку надо крпко держать, a то вырвется и убжитъ. Не могу также не замтить, что мужъ, который, возвратясь отъ дамы сердца въ пятомъ часу утра, лзетъ къ жен за ласками, a будучи обруганъ и отвергнутъ, обливаетъ ее водою, можетъ быть женою легко принятъ самъ за находящагося въ крайнемъ бшенств – и даже до связанія его черезъ призванныхъ дворниковъ, что иногда тоже рекомендуется врачами, конечно, не изъ поклонниковъ системы no restreint.