О ревности

Такъ оно есть, но такъ оно не должно быть. Мощное освободительное движеніе женскаго вопроса, ускоряемое экономическими кризисами современнаго соціальнаго строя, вводитъ на форумъ женщину-гражданку, женщину-работницу, въ которой старинная роль полового товара погашается равенствомъ съ мужчиной во всхъ отрасляхъ общечеловческой дятельности. Человкъ въ женщин выступаетъ впередъ, самка отступаетъ назадъ. Создается и растетъ громадное сознаніе половой свободы, развитіе которой вычеркнетъ изъ брака его отрицательныя, рыночныя стороны, уничтожитъ равенствомъ труда экономическую проституцію, a предвчную ограничительную функцію «въ болзняхъ родити чада» возвыситъ отъ повелительно-самочьей обязанности къ выбору доброй воли. Женщина растетъ, какъ пятое сословіе цивилизованныхъ обществъ, и будущее ея свтло и нрекрасно. Далеко ли оно? Богъ знаетъ. Но ея неудержный прогрессъ, подгоняемый фатально наростающею потребностью человчества въ новыхъ доходностяхъ и рабочихъ силахъ, идетъ путемъ такихъ быстрыхъ и ясныхъ побдъ, что я врю и хочу врить: оно недалеко, – хотя еще и нтъ числа преградамъ и тормозамъ на его дорог. Начиная сь самихъ женщинъ! Огромное покуда еще большинство ихъ, наслдственно пропитавшись историческими традиціями пестраго и разнообразнаго полового рынка, какъ единаго своего прибжища и предназначенія, относится къ идеямъ равнодятельности и равноправія съ боязнью и враждебными предубжденіями, сильнйшими, пожалуй, чмъ y иныхъ мужчинъ. Такъ рабство и крпостное право, внушеніемъ изъ поколнія въ поколніе, вырабатывали дворовыхъ, которыхъ мысль о вол приводила въ ужасъ, какъ нкое кощунство – и, конечно, даже некрасовскій «Послдышъ» не былъ такимъ крпостникомъ, какъ его всхлипывающій камердинеръ. Мн не хочется вводить въ статью свою термина «феминизмъ», потому что онъ уже заношенъ, затрепанъ, замасленъ и опошленъ общественнымъ перевираніемъ почти до потери физіономіи. Но, краткости ради, кажется, все-таки, безъ него не обойтись. Феминистическое движеніе, въ основу котораго положены принципы равноправія и равнодятельности половъ, оклеветано вь глазахъ женщинъ, какъ разрушающее семью. Клевета эта быстро таетъ, потому что вкъ длаетъ черезчуръ ужъ очевиднымъ, что не самостоятельность женская создаетъ нашъ семейный кризисъ, a именно ея отсутствіе, при растущихъ дороговизнахъ жизни и при крайнемъ напряженіи, почти переутомленіи мужскихъ силъ, – въ семь совершается крахъ мужской работоспособности. Ей уже не подъ силу, въ одиночку, содержать семью прежняго мужевластительнаго типа; ростъ культуры настойчиво требуетъ въ брачномъ союз трудовой помощи мужу отъ жены, a трудовая взаимопомощь вопіетъ и о взаимоправіи, безъ котораго она – рабскій обманъ. Рабскими обманами, колеблющими женщину, какъ маятникъ, между двумя полюсами старой и новой семьи, полна наша, унизанная компромиссами, современность. Страхи за разложеніе семьи женскимъ равноправіемъ принадлежатъ къ числу злйшихъ изъ этихъ обмановъ – впрочемъ, на этотъ разъ не столько даже рабскихъ, сколько рабовладльческихъ. Но успхи жеискаго образованія, растущій интеллектъ и самосознаніе «женскаго сословія», скоро откроютъ глаза даже самымъ слпымъ – видеть, что крушеніе-то семьи не тамъ, гд указываютъ враги феминизма, но въ томъ буржуазномъ уклад, который, понимая семью, какъ половой комфортъ, пріобртаемый мужемъ-добычникомъ, теперь обанкрутился до того, что вынужденъ зачеркнуть въ своемъ обиход даже основную цль брака – дторожденіе. Феминизмъ – не разложеніе и не отрицаніе семьи, но коренная демократическая ея перестройка и реставрація, переводъ ея зданія съ ординарнаго на двойной фундаментъ.