О себе. Автобиография, сценарии, статьи, интервью

К.К. Думаю, эта симфония могла бы прозвучать достойно, если бы только… Не забывайте, что мы писали сценарий в 1990-м, а объединение Европы было назначено на середину 1992-го. Как вы знаете, каждые четыре года по случаю Олимпийских игр крупнейшим композиторам современности заказывают музыку. Объединение Европы предстояло впервые и должно было быть обставлено соответственно. Нетрудно было предположить, что на торжественной церемонии нас ждут, выражаясь доброжелательно – высокие чувства и красивые слова, или помпезность и претенциозность, выражаясь недоброжелательно. Но поскольку, как мы знаем, Европа не объединилась и не объединится – во всяком случае, так, как представляли себе еврооптимисты, – то теперь, конечно, замысел торжества вызывает иронию. Это как если бы мы готовились отпраздновать именины или день рождения и заказали огромный торт со множеством свечей, позаботились о его виде и вкусе, – да только виновник торжества не пришел на торжество, потому что у него оказались дела в другом месте. В этот момент торт вызывает иронию, горькую иронию по отношению к тому, что ожидалось. То же самое с симфонией в “Синем”, потому что она – такой же торт. Все прекрасно, только именинник не пришел.

П.К. Относится ли эта ирония и к словам, на которые положена музыка?

К.К. Нет, слова не теряют значения, они только звучат по-разному в зависимости от того, состоялось бракосочетание или нет. Представьте себе, что мы обсуждали не торт, а музыку на свадьбу прекрасной дамы и красивого и богатого кавалера. По этому случаю кто-то пишет песню о любви, соединяющей сердца, и мы ждем дня свадьбы. Все замечательно. Но внезапно кто-то из двоих передумал – дама или кавалер. Свадьба расстроилась – а песня осталась. Стала ли она хуже? Нет. Только добавилась горечь разочарования: мы ожидали от молодоженов большего – мы ожидали, что они поженятся. Но они не поженились. Что же, теперь они недостойны любви, о которой поется в песне? Вероятно – раз передумали. Вероятно, их чувства были не столь сильны, чтобы привести к алтарю. Вот и все. Но разве от этого слова и музыка потеряли смысл? Нет, не потеряли. Эти слова будут звучать так же для другой пары, которая придет венчаться, как звучали бы для первой. Слова не обесценились. Может статься, в один прекрасный день и наши герои, дама и кавалер, найдут свою половину – дама другого кавалера, кавалер другую даму – и слова будут так же значительны и важны, как были бы, соединись наши герои друг с дружкой. Слова не теряют ценности – для французов, англичан, немцев, испанцев, португальцев. Они не объединились – но слова сохранили смысл. Эти слова о любви все так же действительны.

Те же вопросы

Разговор с Тадеушем Соболевским

Журнал Film, май 1995 г.

Перевод Ирины Адельгейм

Т.С. Ты сдержал слово: больше не снимаешь кино. Как ты живешь? Судя по распорядку сегодняшнего дня (множество встреч, интервью телеканалу Canal Plus), ты занят не меньше, чем год назад.

К.К. Это остатки. Обычно я не так занят и надеюсь, скоро будет полегче. Как я живу? Живу. Хожу по земле. Что с того? Ничего особенного, но я и не связывал со своим решением особых надежд. Просто теперь не нужно принимать душ, чтобы идти на работу, – я принимаю душ, чтобы прожить день. Сегодня это кажется мне более ценным. Насколько более интересным – не знаю.

Т.С. Зато твои старые фильмы обрели второе дыхание. Особенно документальные – проходят ретроспективы в Монреале, Копенгагене, а также в варшавском “Иллюзионе”. Большой успех имеют “Говорящие головы” – забытый короткометражный фильм 1980 года. Он занимает важное место в твоей фильмографии.

К.К. Я его любил.

Т.С. Случайным людям, от годовалого ребенка до столетней старушки, ты задаешь два вопроса: “Кто вы? Чего вы хотите?” Твой ровесник, родившийся в 1941 году, отвечает: “Кажется, у меня есть все, что должно быть у обычного среднестатистического человека. Вроде бы все хорошо, но мне чего-то не хватает. Не знаю, что именно я хотел бы изменить, но мне хочется, чтобы было иначе”. Ты бы тоже так ответил? Что бы ты сказал сегодня?

К.К. Кто знает… Я получил от жизни больше, чем рассчитывал, и, вероятно, больше, чем заслуживаю, однако не могу сказать, что у меня есть все. На второй вопрос – чего бы я хотел? – я бы тоже, пожалуй, ответил иначе. Я точно знаю, чего хочу. Это вещь недостижимая, и это название одного из моих первых художественных фильмов: покой.

Т.С. Смысл “Говорящих голов” парадоксален: в сущности, надежды нет, но жить без нее невозможно. Фильм также о том, что ответа на главные вопросы не существует, хотя все его ищут.

К.К. Если спросить, сколько будет дважды два, и узнать, что четыре, – это, может, и интересно как факт, но по-настоящему волнуют человека лишь те вопросы, на которые нет ответов. Таких вопросов немного, максимум десятка полтора, и они сопровождают нас с детства до самой смерти.

Т.С. Тебе не кажется, что многие вопросы, которыми мы жили, которыми жило польское кино, просто себя исчерпали?