О смерти и умирании

Все наши пациенты практически одинаково реагировали на плохие новости. Это типично не только для реакции на сообщение о неизлечимой болезни, но и, в более глобальном смысле, для человеческой реакции на тяжелый и неожиданный стресс. Как правило, человек испытывает шок, отказывается поверить в услышанное. Каждый из наших подопечных прибегал к отрицанию, которое могло длиться от нескольких секунд до нескольких месяцев, что видно из проведенных интервью. Отрицание никогда не бывает тотальным. Дальнейшие преобладающие реакции – гнев и негодование. Эти эмоции выражаются множеством способов, приобретая форму зависти перед людьми, продолжающими нормально жить. Подобный гнев частично оправдывается и поддерживается отношением медицинского персонала и семьи. Временами гнев приобретает фактически иррациональный характер; пациент снова и снова возвращается к ранее полученному опыту, как показывает пример сестры И. Если окружение больного в силах выдержать этот гнев, не принимая его на свой счет, больной получает дополнительную поддержку, которая дает ему возможность шагнуть на следующую ступеньку к окончательному принятию, достигнуть стадий временного торга и депрессии. Таблица, представленная далее, показывает, что стадии не замещают друг друга, но существуют бок о бок, периодически пересекаясь. Многие пациенты достигают стадии принятия без помощи извне. Другим же нужна поддержка – без нее они не смогут самостоятельно преодолеть эти, такие разные, этапы, которые приближают больного к уходу из жизни с достоинством и в покое.

Неважно, в какой фазе находится болезнь, какие механизмы преодоления используются. На любом этапе наши пациенты сохраняли хотя бы проблеск надежды до самой последней минуты. Хуже всего реагировали пациенты, которым сообщили о фатальном диагнозе беспощадно, не дав ни грамма надежды. Они так и не смогли наладить отношения с человеком, который довел до них новость в жесткой форме. Тем не менее у пациента всегда остается хотя бы крупица надежды. Об этом забывать нельзя ни в коем случае! Надежда может стать реальностью: прорыв в науке, лабораторные исследования, новый препарат или вакцина. Может случиться чудо, ниспосланное Богом, может вдруг выясниться, что тот самый снимок или мазок принадлежит другому пациенту. Случаются ремиссии естественного характера, как нам красноречиво поведал пациент Д. (Глава IX). Всегда следует поддерживать в себе надежду, в какой бы то ни было форме.

Итак, пациенты испытывали благодарность за то, что мы давали им шанс поделиться тревогами, охотно говорили на темы смерти и умирания и все же в какой-то миг подавали нам знак, что пора сменить тему или снова переключиться на нечто более жизнеутверждающее. Любой пациент признавал: он ценит возможность выразить чувства, однако каждому для этого требовалось свое время и индивидуальная продолжительность беседы.

Имевшие ранее место противоречия и факты применения защитных механизмов позволяют нам до определенной степени прогнозировать, какой вид защиты пациент будет использовать в период кризиса наиболее интенсивно. Люди простые, не относящиеся к элитным слоям, как правило, испытывают гораздо меньше трудностей перед лицом последнего в их жизни преодоления. Люди состоятельные, которым есть что терять (достаток, комфорт, круг общения), переносят кризис намного хуже. Создается впечатление, что легче принимают смерть те, кому пришлось прожить жизнь, полную страданий, тяжелой работы, поднять детей, те, кто испытывает удовлетворение от своей работы. Они уходят в покое и с достоинством, в отличие от людей амбициозных, привыкших командовать, накопивших материальные блага и большие связи. Такого типа люди далеко не всегда обзаводятся действительно глубокими отношениями с окружающими, что могли бы помочь в конце жизненного пути. Показательный пример приведен в Главе IV.

Пациенты религиозные, как нам видится, немного отличаются от тех, кто вере не придает значения. Эту разницу уловить непросто, так как сложно определить, кто же он такой – «человек религиозный». Тем не менее отмечу, что нам удалось найти всего несколько человек, отличающихся подлинной верой. Вера им действительно помогала. Равным образом не так много и настоящих атеистов. Большинство же пациентов находились где-то посередине, проявляя умеренную религиозность, что, впрочем, совершенно не способствовало освобождению от страхов и противоречий.