О смысле жизни

Это громко говорили мне те охранители, которые, проповедуя порядок в жизни, считали опасным новшеством и вредным социализмом это дело мира, любви и порядка. Это громко говорили мне и благочестивые христиане и ученые богословы, которые, приближаясь устами своими к Богу, считали за доказательство ереси и измены традициям церкви осуществление в жизни того, что они в теории боготворят и в храмах проповедуют, отчего по праздникам приходят в умиление. Это громко сказали мне те, гордые умом представители науки и интеллигенции, которые, мечтая и много говоря о благе народном, с нескрываемым презрением и недоброжелательством отнеслись к этому реальному делу любви и свободы, подготовляющему возможность в жизни добровольной дисциплины любви без цепей страха и корысти. Это громко сказали мне те родители из простого народа, которые не могли взять в толк побудительных причин моей деятельности, объясняли ее самыми позорными побуждениями корысти и честолюбия и в то же время охотно отдавали мне детей своих на воспитание, всячески стараясь меня обмануть, внушить детям нелюбовь, неуважение и недоверие ко мне, советуя им воспользоваться выгодами образования и аттестата с эгоистичными, корыстными целями, ревниво охраняя себя от нравственного воздействия школы. Это всего громче сказали мне те из воспитанников моих, которые, имея ум, чтобы понять, и сердце, способное любить, остались совершенно чужими, в течение многих лет отвергая услуги моей опытности, отвечая холодным равнодушием на настойчивые призывы к братолюбию, предпочитая по выходе из школы идти торговать на ярмарку жизни, вместо того чтобы совместно со мною созидать честную радость братства трудового, того дела мира и любви, к которому они из всего человечества наиболее специально и систематично подготовлялись.

Вот тяжелый опыт жизни моей. Вот страшное отражение в зеркале отношения к живому делу любви, искаженного злобою и корыстью духовного лица современного человечества.

Опасность дальнейшего прозябания человечества в этой духовной тине стала для меня еще более очевидною. Обязанность всех людей доброй воли энергично приняться за воспитание детей и самовоспитание в направлении привычек любви и дисциплины любви, приступить немедля к делу стройной организации добра в жизни путем организации всей жизни и всех родов труда на основе братолюбия — еще более несомненною. Рядом с тяжелым опытом, о котором говорил, я счастлив, что могу поделиться и радостным опытом практической возможности, несмотря на все эти неблагоприятные обстоятельства, не только дела любви, но и благоприятных в этом деле результатов, открывающих такие светлые горизонты, о которых при начале дела казалось трудно и мечтать.

В настоящее время в моем имении пять школ для детей дошкольного возраста, большая сельская школа, общежитие при ней, мужская и женская сельскохозяйственные школы. Система воспитания в школах наших выработалась по необходимости совершенно своеобразно. Находя невозможным соединять дело воспитания с делом дрессировки и необходимым для воспитания привычек любви, логики любви и по отношению к воспитанникам, мы совершенно отказались от всяких наказаний и наград, как от палок страха, так и от приманок корысти. Желая подготовить к делу организации добра в жизни, мы и в школьную жизнь детей ввели организацию добра, способствующую постепенному закреплению в духе добрых навыков единения в братолюбии. Постепенно школа духовно крепла, обращаясь в одну дружную семью, быстро ассимилирующую вновь поступающих. Грустные явления, бывшие прежде нормальными, стали исключением, и грубые умом и сердцем люди, составлявшие прежде большинство, являются теперь чужаками, возмущающими нравственное чувство, любовь и совесть большинства.