О современной поэзии

Если рассуждать более реалистично, самовыражение через стиль – относительная величина, связанная с тремя историческими изменениями, благодаря которым лишенная всяких норм система современного искусства отличается от подчиняющейся правилам системы досовременного искусства: во-первых, это теоретическая возможность не соблюдать унаследованные от традиции обычаи и нарушать нормы, касающиеся лексики, метрики, синтаксиса и риторических фигур, существовавших на протяжении тысячелетий; во-вторых, возможность выбирать среди множества тенденций, которые воспринимаются как равные и которые соперничают друг с другом внутри системы, больше не являющейся унитарной, иерархической и статической, а ставшей текучей, хаотичной и основанной на конкуренции; в-третьих, возможность писать, чтобы совершить революцию в литературном пространстве и оставить зримый след собственной неповторимости. Ниже я попытаюсь объяснить, что эстетика оригинальности имеет преимущественно теоретическое и преимущественно негативное значение: это свидетельствует не о завоевании реальной автономии, недостижимой для всякого, кто зависит от суждения других людей, а исключительно о завоевании права не ехать по колее передаваемых из поколения в поколение обычаев. В десятые годы XIX века, создавая свои первые взрослые стихи, Леопарди понимает, что стремление подражать пережитому опыту, ощущающееся в некоторых небольших идиллиях, не может выйти за рамки, установленные вековыми правилами – поэтическим слогом, законами метрики, нормами грамматики и синтаксиса, сводом предписаний, определяющих использование риторических фигур. В десятые годы XX века, когда Монтале начинает писать взрослые стихи, он теоретически может нарушить все правила, выбрать среди множества поэтических тенденций, которые борются за престиж и за то, чтобы занять видное место среди лирической поэзии высокого стиля (линия Пасколи, линия Д’Аннунцио, символизм, сумеречная поэзия, связанный с журналом «Voce» экспрессионизм, футуризм, поэзия фумизма, современный классицизм); он может надеяться, что однажды его творчество изменит устройство поэтического пространства, что и произойдет на самом деле, по крайней мере в Италии. Хотя дарованная Монтале стилистическая свобода куда больше, чем свобода, дарованная Леопарди, поэзия Монтале все-таки не может обойтись без посредничества общего языка. Современный художник, хотя он и живет в эпоху торжества аномии, по-прежнему крепко привязан к территории возможностей, расстояние между претензией на автономию и подлинной автономией по-прежнему остается непреодолимым.

Заключение Современная поэзия как символическая форма

1. «Я» и мгновения

Значение произведений искусства во многом объясняется своего рода фетишизмом: когда развенчивается illusio, позволяющее приписывать духовное содержание неким образам или историям, тексты сводятся к инертным, тавтологическим объектам, к чистым res, лишенным дополнительно налагаемых смыслов376. Подобная потребность вкладывать в текст то, чего в нем может и не быть, тем острее, чем дальше он от нашего общего опыта и от языков, которые широкая образованная публика считает наделенными ценностью, – то же самое в целом происходит в последние полтора века в дегуманизированном искусстве. Чтобы понять, какое представление о мире закрепилось в литературном жанре, нужно отказаться от иррациональной веры, заставляющей нас приписывать подлинное содержание знакам, которые мы воспринимаем органами чувств; только тогда предпосылки символической формы выйдут из тени очевидности и мы их увидим. Но если мы на мгновение притворимся, что забыли правила игры, кредит доверия современной поэзии может показаться чрезмерным. Зачем придавать такое большое значение этим коротким субъективным фрагментам? Зачем уделять столько времени и тратить столько общественных сил на то, чтобы изучать в школе или в рамках научных исследований «Бесконечность» – текст, в котором всего пятнадцать строк и в котором, в отличие от романов «Война и мир», «В поисках утраченного времени» и даже «Обрученные», заключено так мало человеческого опыта?