О том, почему с нами происходят «случайные» события. Таинственное и непостижимое действие Промысла Божия в окружающем нас мире и в жизни каждого чело

Один германский богослов, закоренелый натуралист, зайдя в дом к простому гражданину, увидел картину, изображавшую Распятие Иисуса Христа, на которой находилась следующая надпись: «Вот что Я для тебя сделал! Что же сделал ты для Меня?» Трогательное изображение Распятого, и слова: «что сделал ты для меня?» так потрясли сердце натуралиста, что он не мог удержать слез, ушел поспешно в дом свой и оплакал свои заблуждения.

Наконец, вся жизнь человека от рождения до смерти, со всеми ее обстоятельствами и переменами, есть не что иное, как непрерывная цепь различных действий Промысла Божия, направленных к тому, чтобы отвратить грешника от пути его и привести в благодатное Царство Христово. Нет мгновения, когда находились бы мы вне благодатного Промысла Божия; нет поэтому ни малейшего случая в жизни нашей, который не зависел бы от воли Божией; но единственная воля Божия о нас есть святость наша. Потому в каждом обстоятельстве жизни нашей, сколь бы ни казалось оно малым можно и должно усматривать перст Божий, возбуждающий нас от греховного усыпления. И опыт показывает, что все происшествия жизни (великие и малые) служат в руках Промысла Божия действительным средством к возбуждению беспечных грешников. История представляет много тому примеров.

Случается видеть, что человек с переменой должности в кругу гражданском, или местожительства, изменяет и образ жизни и поведения; особенно, когда перемена во внешней его жизни случается неожиданно и против воли. Внезапно постигающие бедствия всегда почти обращают сердце к Богу. Нечестивый Манасия, царь Иудейский, отведенный пленником в Вавилон, «стал умолять лице Господа Бога своего и глубоко смирился пред Богом отцов своих и помолился Ему» (2 Пар. 33, 12-13). Покаяние его принято; возвращенный на царство он старался всю последующую жизнь загладить следы прежнего нечестия. Несправедливые притеснения от других, и другие несчастия, или так называемые неудачи, обращают внимание людей на самих себя и нередко побуждают обращаться к Богу с искренним раскаянием. «Вместе с положенным на меня крестом, — пишет некто о самом себе, — началась новая жизнь моя. Я все сделал, что от меня зависело, по внушению человеческого благоразумия, чтобы обнаружить терпимую мною несправедливость: писал, объяснял, просил суда, рассмотрения. Оставленный людьми без внимания и без ответа, я прибегнул к Богу, и начал в глубине души моей предаваться Его святой воле. Вот как вечно действующая Любовь рассудила за благо привлечь меня к Себе, по ожесточению моего сердца и мерою жестокою. Входя в себя и рассматривая мое отношение к Творцу моему, я увидел с удивлением, что я не Богу поклонялся, но тварям и миру, наполнявшим все пространство моего сердца, так что для Бога и места не было; познал оскорбительную для Бога самость мою, и ужаснулся. Одним словом, я увидел мое окаянство, и ухватился за Спасителя, взывая: «Благо мне, Господи, яко смирил меня еси! Обрати меня и обращусь, спаси меня и спасусь!»

Непредвиденная удача, счастливое окончание важного и трудного дела, избавление от великой опасности, невольно обращают сердце с благодарностью к Богу; но бывают случаи, когда такое временное обращение к Богу делается началом обращения постоянного.

Военачальник Петр (после названный Афонским) взят был в плен сарацинами, и заключен в темницу. Там, рассматривая жизнь свою, он вспомнил, что не раз давал обет посвятить себя Богу, но не исполнил его по нерадению, и начал со слезами молиться Богу. Освобожденный чудесно из темницы, не возвращаясь уже в свой дом, ушел в гору Афонскую. Приятные или неприятные случаи семейной жизни чем чувствительнее для сердца, тем глубже трогают его, тем скорее располагают к раскаянию.

«Я родился в Фиваиде, — говорит о себе преподобный Павел Фивейский, — имел сестру, которую родители мои еще при жизни своей выдали замуж за язычника. Пред кончиною своей они разделили нам свое богатое имение. Корыстолюбивый зять мой, по кончине родителей, чтобы воспользоваться принадлежащей мне частью имения, решился предать меня, как христианина, нечестивому князю на мучение. Видя, что ни сестрицыны слезы, ни родственный союз не действует на корыстолюбивое сердце зятя, и чувствуя угрожающую мне опасность, я оставил все, и удалился в сию пустыню».

В одной местности в Египте был земледелец, по имени Павел, за незлобие и простоту названный в последствии Препростым. Семейная жизнь его протекала мирно до преклонных лет. Но легкомыслие супруги его нарушило спокойствие благословенного семейства. Павел, случайно узнав о неверности своей супруги, оставил ее и дом свой, и удалился в пустыню к св. Антонию.