Об истинном христианстве

5. Посему единение – не только крепость, но и великое благо людей. Сколько длится единение, столько длится и их благо. Когда же происходит разделение, то никто уже не может быть причастником общего блага. Каждый в отдельности его теряет, хотя вместе, сообща, его можно было бы удержать. Если бы люди были тверды в единении, то никакая сила не могла бы одолеть и погубить их. – Вот какое благо происходит от любви к Богу и человеку!

6. Доселе мы восходили, как по лестнице, от низших творений к Богу, к познанию Божию, к Его любви как к высочайшему благу, к высшей премудрости, высшему могуществу, первому началу всех вещей; и творение поучало и убеждало нас, что мы должны любить Бога. В дальнейшем же изложении мы будем нисходить от Творца к творениям, от любви Божией к любви к человеку – как и в природе чередуются восхождения и нисхождения.

Глава 27 О природе, свойствах и плодах любви

Смотри: свет, который в тебе, не есть ли тьма?

(Лк. 11:35)

1. Мы не имеем ничего, что было бы поистине нашим и состояло бы в нашей власти, кроме любви. Поэтому благая любовь есть наше истинное и единственное сокровище, а злая, падшая любовь – основа всякого нашего зла. И поскольку только любовь определяет, что́ в нас, то отсюда следует, что если наша любовь нехороша, то и всё наше нехорошо.

2. Таким образом, если наша любовь блага, то и мы благи и добры; если же в нас – падшая, злая любовь, то и мы нехороши и злы. Только по любви обнаруживается, добр ли человек или зол. И как нет ничего лучше в нас, чем благая любовь, так и не может быть в человеке ничего хуже падшей, злой любви.

3. И так как кроме любви мы не имеем ничего своего, то когда мы отдаём нашу любовь кому-либо, то мы отдаём ему всё своё. И когда мы теряем нашу любовь – а теряется она, когда обращается на злое, – то мы теряем всё, что у нас есть, и самих себя. Так теряем мы свою любовь, когда отдаём её тому, кому она не подобает.

4. И поскольку наше всецелое благо заключается в благой любви, а величайшее наше зло – в любви падшей, то отсюда следует, что всяческая добродетель есть не что иное, как благая любовь, а всяческий порок – не что иное, как любовь злая. Посему, кто право познаёт качества и свойства своей любви, тот истинно уразумевает и своё высочайшее благо, и своё величайшее зло.

Глава 28 Первое свойство любви заключается в том, что любящий соединяется с тем, кого он любит, и претворяется в него

Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём.

(1 Ин. 4:16)

1. Причина, почему любовь соединяется с тем, на кого она обращена, есть та, что по самой своей природе и существу любовь стремится сообщать, уделять и даровать себя. Истинная любовь неудержима в том, чтобы делиться самою собою. А так как любовь не может быть вынужденной – ибо никто никого не может принудить любить, – то она есть свободный дар, дающий сам себя и сам себя сообщающий. Но то, что отдано другому, уже состоит в его власти. Поэтому любовь становится принадлежащей тому, кому она отдала себя, кого она любит. И так как человек ничего не имеет своего, кроме любви, то кому он отдаёт свою любовь, тому отдаёт самого себя.

2. Таким-то образом любовь и соединяется с тем, кого она любит, и становится одно с ним, так, что двое делаются одним, одно претворяется в другое. Это претворение совершается не по принуждению, но свободно; не по страху или мучению, но любовно, добровольно и сладостно. Оно обращает любящего в любимого, так что любовь получает и своё имя от того, что она возлюбила. Если любят какую-либо земную вещь, то любовь называют земною; если любят нечто мёртвое, то любовь называют мертвою; если любят что-то скотское, то и любовь именуют скотскою. Когда любят человека, то такая любовь называется человеколюбием; когда же любят Бога, то любовь именуется божественною. Итак, посредством любви человек может претворяться в нечто благородное или же неблагородное – сам собою, и совершенно свободно.

3. Поскольку же очевидно, что любовь влечёт за собою изменение воли, воле же нашей надлежит изменяться только к лучшему и высшему, – то из сего следует, что мы не должны отдавать нашу любовь чему-либо малому, но благороднейшему, высочайшему и достойнейшему, то есть единому Богу; иначе наши любовь и воля станут неблагородными и ничтожными.