Об обращении с людьми

Выше я уже сказал, что все, нарушающее неравенство между друзьями, для дружбы вредно. А так как взаимное соотношение между благодетелем и облагодетельствован­ным наименее согласуется с равенством, то, кажется, раз­борчивости чувств соответствует избегать, чтобы приятием благодеяний не подчинить себя некоторым образом своему другу. Одолжения сего рода противны свободе выбора, на которой дружба должна быть основана. Таковые одолжения вмешивают в дружеский союз нечто не принадлежащее к оному, а именно - благодарность, которая не произвольна, но есть обязанность. Редко можно говорить с благодетелем с той же твердостью и откровенностью, как с другом. Кроме того, если я прошу друга об одолжении, он, может быть, только по разборчивости не откажет мне в том, в чем отка­зал бы другому. Я знаю, что сердцу гордому и благородному труднее принимать благодеяния, нежели оные оказывать, хотя бы сие последнее сопряжено было с каким-либо пожер­твованием; за всем тем с одной стороны остается тяжкая обязанность, а между друзьями не значит ли это с обеих сторон? Но и кроме того, по одной уже той причине, что принятое благодеяние делает пристрастным к оказавшему оное, я желал бы, чтобы благодеяния не имели место в дружбе. Итак, необходима крайняя разборчивость в требо­вании и приятии дружеских одолжений! Во всех случаях, особенно в делах денежных, лучше поискать помощи у чу­жих людей. Никогда не должно употреблять во зло услуж­ливости сильных друзей ваших в качестве рекомендации в чужих делах. Есть, однако, средства обращать внимание че­ловека благодетельного на людей, помощи заслуживающих. Один офицер просил Маршала Кейта рекомендовать его Ко­ролю Прусскому. Кейт ничего не отвечал, но при отъезде своем из Потсдама дал ему мешочек с горохом для вручения оного Королю без всякого письма. Король легко догадался, что друг его, конечно, не сделал бы подобного поручения человеку заурядному, и принял Офицера в свою службу. Вообще возвышенные души имеют особый, только для них понятный язык. Бывают, однако, случаи, когда мы смело должны обращаться к друзьям своим, а именно: если требу­емое нами одолжение такого рода, которое друг без труда может сделать, или в оном отказать, не оскорбляя и не при­водя нас в замешательство; если мы сами в состоянии пла­тить ему равными услугами; если никто лучше его не удостоверен в положении дела, в безопасности, с какою мо­жет исполнить нашу просьбу, или же если все наше счастье зависит от сохранения чего-либо в тайне, если никому ино­му не можем открыться без опасности и вреда; если ни от кого не можем ожидать помощи и, наконец, если мы совер­шенно уверены, что друг наш ничего чрез то не потеряет и не навлечет на себя никаких неприятностей. Во всех сих и других подобных случаях умалчивать о своей нужде было бы противно тому доверию, которому мы другу своему обя­заны.

(13).

И о друзьях можно сказать то же, что сказано мной о супругах, а именно: надлежит остерегаться, чтобы не на­скучить друг другу и слишком частым и коротким обраще- нисм нс произвести невыгодных впечатлений. Для сего ру­ководствуйся теми же способами, какие для супругов мной предложены! Нс надобно видеться так часто, чтобы присут­ствие друга перестало быть для вас благом, а сделалось чем- то обыкновенным, чтобы слишком коротко узнать все недостатки нашего друга, свойственные всякому человеку и даже неприметные без всегдашнего пребывания вместе, но которые со временем, смотря по расположению духа, могут иметь весьма вредное влияние. Предосторожность сия в дружбе еще нужнее, нежели в супружестве; ибо в первой не имеют места многие обстоятельства последнего; особенно мысль, необходимо внушаемая супругам, что они навсеща соединены для того, чтобы быть одним телом и одной ду­шой, чтобы вместе делить радости и горе; недостает также дружбе многих других уз любви, и по сему-то постоянство оной зависит от разборчивости взаимного обращения между друзьями. Правда, что такие неприятные впечатления в людях благодушных и разумных непродолжительны, и что кратковременной разлуки достаточно для вторичного убеж­дения в преимуществах друга перед другими обыкновенны­ми людьми, с которыми мы между тем жили; но гораздо лучше никогда не иметь подобных впечатлений, чего и не трудно достигнуть. Изгоните из дружеского обращения ту низкую короткость, тот недостаток учтивости и небрежения во внешнем обхождении, о коих я говорил в третьей главе сей части, особенно в четвертом параграфе; не налагайте на друга никогда принуждения; не требуйте, чтобы он сообра­жался с вашим вкусом, с вашими прихотями, чтобы он из­бегал общества тех людей, против которых вы п реду беждены.