Об обращении с людьми

Не бесполезно, кажется, здесь предостережение избе­гать болтливости в обращении с парикмахерами, цирюль­никами и модными торговками. Сии люди (впрочем, не без исключения) весьма склонны переносить вести из дома в дом, заводить сплетни и услуживать в подлых делах. Лучше всего обращаться с ними просто и сухо.

(9) .

Утайку съестных припасов, кофе, сахара и т.п. служите­ли обыкновенно не считают за воровство. Хозяева обязаны лишать их всякой к тому возможности. К достижению сего лучшие средства суть следующие два: первое - собственный пример умеренности и обуздания своих желаний, и второе - время от времени давать служителям добровольно то, что бы могло возбудить их лакомство.

(Ю).

Мне надлежало бы сказать здесь нечто и о поведении служителей в отношении к их хозяевам; но я буду говорить о сем предмете в главе об обращении с людьми, кои выше нас званием: с богатыми и с вельможами. По сему скажу здесь только: служащий должен строго исполнять все при­нятые на себя обязанности, и лучше делать более, нежели менее; пользу господина должен он считать как бы свою собственную; поступать всегда открыто; и все дела свои вы­полнять с такою точностью и порядком, чтобы во всякое время быть в состоянии дать в них отчет; не употреблять во зло доверия и снисхождения своего господина; не обнару­живать недостатков того, чьим хлебом питается; не позво­лять себе ни в шутку, ни на самом деле преступать пределы уважения, коим он обязан тому, кому судьба его подчини­ла; равным образом должен служитель вести себя так, что­бы не только властителю своему никогда не подать повода презирать его или возлагать на него постыдные поручения, а напротив того, поступками своими дать ему почувство­вать свое достоинство - достоинство человека, и если он спо­собен к благородным ощущениям, заставить уважать себя, несмотря на разность положения в гражданском кругу. Бле­стящая наружность нс должна побуждать его к перемене своего состояния; пусть он прежде подумает, что всякое со­стояние имеет свои неприятности и неудобства, издали не­приметные. Если при всей честности и осторожности в своих поступках он имеет несчастье служить господину не­благодарному, жестокому и несправедливому, и если скромное поведение не помогает, то пусть он переносит то терпеливо, без ропота и жалоб, пока не может избавиться от тягостного своего положения. Если же он найдет к тому средство, то пусть последует своим видам, но также пусть умалчивает о перенесенных им оскорблениях и удержива­ется от всякого мщения, злословия и сплетен! - Может, од­нако, случиться, что оскорбленная его честь будет требовать явного или судебного оправдания против сильно­го притеснителя, тоща должен он выступить прямо и смело, в твердом уповании на справедливость своего дела, и не страшась ни людей, ни бедности, ни пронырств, спасти свою честь, хотя бы сильнейший злодей лишил его всего прочего.

Об обращении с домовладельцами, соседями

и живущими с нами в одном доме.

(1) .

Начав от первоначальных и самых естественных соотно­шений людей между собою и переходя от понятий простых к сложным, я буду говорить теперь об обращении с соседя­ми.

Новейшая наша философия не занимается такими мело­чами, но я не достаточно еще для того просвещен и по убеж­дению говорю: "Непосредственно после членов своего семейства обязан ты соседям и домочадцам своим помогать словом и делом". Весьма приятно в городе, как и в деревне, если можем, в добрых соседях найти хорошее общество и обращаться с ними на дружеской ноге. В жизни нашей мно­го таких случаев, когда и малейшая немедленная помощь делается для нас благодеянием, когда мы для отдохновения от трудных занятий, от тяжких забот желаем общества до­брого человека, который бы близ нас находился; и потому не пренебрегай своими соседями, если они обходительного и дружелюбного характера. В уединении моем во Франкфур- те-на-Майне я три года наслаждался обществом жившего возле меня любезного семейства и всегда с удовольствием буду вспоминать о проведенных с оным приятных часах, к сожалению, слишком быстро протекших. Умная и приятная беседа сих достопочтенных людей развеселяла меня, при­миряла с людьми, изглаживала из моей памяти многие пе­ренесенные неудовольствия. - В больших городах думают, что к хорошему тону принадлежит не знать даже, кто живет в одном с нами доме. Это, по моему мнению, весьма безрас­судно. Не знаю, что могло заставить меня ехать несколько верст, когда я у себя дома могу найти приятную беседу или скуку, за которой гоняюсь; или же рыскать по целому горо­ду ради нужной мне услуги, между тем, как возле меня жи­вет человек, который охотно бы оную оказал, разумеется, если я умел приобрести его дружбу и доверие. Я стыдился бы самого себя, если бы извозчики знали меня лучше моих соседей.