Об Солженицына. Заметки о стране и литературе

Рефлексии, сомнения, самоедство и комплексы художника абсолютно естественны – и сколь ни были бы скандальны и публичны, изначально противоположны гордыне и пиару. Мильон терзаний способен добавить нечто нашему восприятию существующих произведений, но ничего от них не убавит: «Майор», «Дурак», «Метод», «Спящие» состоялись и остаются с нами. «Спящие», надо думать, как в свое время и «Дурак», еще принесут Юрию Быкову немало сюрпризов в духе «ваш роман прочитали».

Не случайно фраза другого художника, тоже крепко склонного к рефлексиям – «Я обиделся и ушел. Вернее, остался», – звучит для нас вовсе не стебом и абсурдом, вызывает не хмыканье и кривые усмешки, но добрую улыбку и глубокое понимание.

Тусовка у совка [23]

Необходимо подвергнуть ревизии еще один миф. О том, что главными симпатизантами Советской империи (уничижительно – «Совка») является пропутинское большинство, «ватная Россия», или, как сейчас модно говорить, – глубинный народ.

Берусь утверждать и аргументировать: всё обстоит с точностью до наоборот. Адептами «совка» во многих его разнообразных контекстах и проявлениях остаются как раз граждане либерально-планетарного мировоззрения. И чем более продвинутым слывет либерал, тем заметней его жгучая связь с проклинаемой супердержавой.

В лице прогрессивных мыслителей, обвиняющих народ в гибельных пристрастиях к советской архаике, мы имеем дело с известной манипулятивной технологией. Переносом на посторонний (а то и враждебный) объект собственных комплексов и поведенческих практик.

Известный видеоблогер Юрий Дудь не так давно презентовал свой новый фильм «Русский Вудсток» – о рок-фестивале Moscow Music Peace Festival, отшумевшем на «Лужниках» в августе 1989 года. Работу Дудя успели просвистеть до дыр (рэпер Рич издевательски назвал кино «Вдудьстоком») – в частности, за плохую режиссуру – в фильме как бы два самостоятельных сюжета, неубедительно склеенных, – фестивально-репортажно-мемуарный, с одной стороны и – хроника лабораторного взлета и естественного падения группы «Парк Горького» – с другой. Необходимо, однако, знать, что за обоими субкультурными явлениями стоял продюсер Стас Намин – и тогда произведение Дудя обретает некую внутреннюю, хоть и в несколько «джинсовые» тона окрашенную логику. Ругали кино и за непомерную восторженность задним числом и, главным образом – за тотальную мифологизацию события и его хронотопа.

В последнем мне видится момент наиболее знаковый: 1989 год – это уже никакая не перестройка, а держава, летящая в тартарары. «Проклятое прошлое» многократно и во всех вариантах разоблачено, осмеяно и закошмарено; национальные окраины лихорадит, а где-то – открытая война и резня, Прибалтика отложилась по факту, и чем всё в ближайшие год-два кончится – ясно практически всем. Многое было понятно даже нам, 19-20-летним пацанам, служившим в тот год в армии и стоявшим на боевых дежурствах, где контакт с внешним миром, сами понимаете, весьма затруднен.

Между тем, предлагается вот какой краткий курс – два продюсера, советский Стас Намин и американский Док Макги, решили провести фестиваль модного хард-энд-хеви в Москве и тем самым разрушить символический железный занавес и реальный СССР. Ну, еще пацаны подъехали – Оззи Осборн там, Джон Бон Джови, Себастьян Бах… И разрушили. А через тридцать лет в компанию разрушителей взяли тогдашнего трехлетку Юру Дудя – «сочтемся славою, ведь мы свои же люди».

В угоду этой концепции предельно мифологизируется и тогдашний Советский Союз, на полумертвую в 1989-м страну натягивают костюм хеллуинного монстра и заставляют его бояться. И сейчас, дескать, может проснуться и тяпнуть до полусмерти, а тогда – вообще не подходите близко, соотечественники, страшно! Всё это понятно – ибо в противном случае лужниковский фестиваль – не геополитический экшн, global history, но обычный бизнес, заурядная коммерческая движуха.

Однако на эмоциональном уровне Дудь, сам того не желая, конечно, включает ностальгию по могучей советской империи, осознание того, что именно она сообщила героям фильма смысл существования на всю оставшуюся жизнь…

Или вот Владимир Сорокин, большой писатель, вдруг переставший быть актуальным, делится с изданием The Insider впечатлениями о нашумевшем проекте «Дау», к которому на первоначальном этапе имел некоторое отношение.

«Дау», кстати, вполне уместен для иллюстрации нашего разговора – в процессе, который долгие годы и казался конечным результатом, фигура гениального советского физика отошла на третий план, а ключевым стало воспроизводство тоталитарного быта и стиля. Интеллигенты, ознакомившиеся с проектом фрагментарно, заметно конфузятся в комментариях, боясь, похоже, и самим себе признаться, что мы имеем дело с неизвестной науке манией автора проекта – режиссера Ильи Хржановского. И гора этой мании родила… нет, не мышь, но циклопическую бессмыслицу, где обнадеживающая привязка к реальности – именно «советское» и «коммунистическое».