Обещанье не пустяк

Да, конечно. Запретить себе любить невозможно. Можно отказаться от встреч, уехать на другой край земли… даже похоронить, в печальнейшем из всех концов, свою половинку… но перестать любить? Перестать помнить и думать?…

…А все же интересно, о чем он думает сейчас?

Говорят, со временем любящие люди начинают понимать друг друга без слов. Потому что думают об одном и том же.

И у них, возможно, так будет… Но пока что ясно одно – мысли его не веселы. Вон как закаменело лицо!

Настя поспешила отвести взгляд.

Кажется, он думает не о ней.

И лучше, чтобы это было так, поскольку ничего хорошего подобное лицо их дальнейшим отношениям не сулит!

Она горячо вознадеялась про себя, что мучает его что-то совсем другое – мысли об утраченном даре, например. Дурные воспоминания, которые начали вдруг всплывать. Да уж, никому не пожелаешь такого детства. И такой бабушки. Умела запугать, ничего не скажешь…

А что, если – неожиданно подумалось ей – дар его вовсе не утрачен?

И в самом деле, куда бы он делся?

Могут ли в принципе исчезать какие-то способности, данные человеку от рождения, в том случае, если он ими не пользуется? Художественное ви́дение мира, к примеру, если он не пишет картин, а работает, скажем, слесарем – потому что жизнь так сложилась? Или абсолютный слух, если он не становится по той же причине музыкантом?

Не верится почему-то, чтобы с этими оставшимися без применения дарами могло что-нибудь случиться. Уж со слухом-то точно – с чего бы он вдруг пропал?

Так, может быть, и тут то же самое – дар как был, так и остался?

Лежит себе в каких-то тайных закромах, невостребованный. Но цел!

А востребовать его мешает данная клятва. Вися замком на двери в те закрома.

Блок стоит – так, кажется, выразились феи?

Нет доступа – и дара как будто нет.

Интересно…

Она покосилась на Стаса. Отвлеклась ненадолго, снова вдруг оказавшись мысленно в его объятиях, увидев перед собой его глаза, живо ощутив первое легчайшее касание губ… Спохватилась, отвернулась, попыталась вспомнить, о чем только что думала.

Ах да, блок. Отсутствие доступа. Клятвы и обещания…

Что, интересно, было бы с ней самой, если бы она тоже забыла о своем зароке? Как Стас – о клятве?

Так-так-так… Что-то ведь она об этом слышала или даже читала… Когда человек дает себе какое-то обещание, высказывает твердое намерение – никого больше не любить (как она, дурочка) или никому не верить… ну, или хотя бы бросить курить! – он занимается, по сути, самовнушением. Дает себе установку – так это, кажется, называют специалисты. И она работает. В том случае, конечно, если его намерение серьезно.

Но сохраняется ли эта установка, если он перестает в какой-то момент – неважно, добившись своего или не добившись, – думать о ней? И вообще забывает? Вот бы знать!

По идее, должна сохраняться. Ведь внушение есть внушение, пусть и «само». И оно может действовать… как скрытый стопор, который мешает человеку – хотя бы отчасти! – жить и поступать так, как ему на самом деле хочется. Как он жил бы и поступал, если бы ничего себе не внушил.

И, возможно, в ее случае, забудь она о своем зароке, она и впрямь не смогла бы полюбить. Никого и никогда. Даже если бы захотела. Пугалась бы самой мысли об этом и мучилась, не понимая, что происходит. Почему любить не дано…

…А ведь опасная, выходит, штука – эти обещания!

Клятвы, надо думать, – тем более.

И, выходит, очень важно их помнить. Хотя бы для того, чтобы суметь впоследствии отказаться от такого своего намерения, которое изначально было глупым, а со временем стало попросту вредным.

Как у Стаса.

Ведь если дар его цел – а, скорее всего, так оно и есть, только доступ к нему закрыт, – он должен требовать выхода. Как всякий дар. Да, да, да. Об этом она тоже что-то читала. В частности, о зарытых в землю талантах…

Талант всегда требует реализации. И, не получив ее, может за себя отомстить. Человек, по какой-то причине пренебрегший им и занимающийся не своим делом, в лучшем случае не бывает счастлив. В худшем – начинает болеть. Иногда – тяжело.

А у несчастливых людей обычно портится характер, и они могут стать сущим наказанием для своих близких…

И кто скажет, что это – хорошо?

Что Стас должен быть верен своей клятве?

Данной по принуждению? Ребенком, который совершенно не понимал, что делает?

Нет… он, конечно, вправе от нее отказаться.

И дать тем самым свободу своему дару.

Магическому, возможно. Неспроста же память о нем начала пробуждаться именно здесь – в чудесном саду, где все пропитано магией? Вдруг это он сам о себе напоминает, чувствуя родную стихию? И просит выхода?

Потому-то Стасу и становится временами плохо?

Если так, то он, пожалуй, попросту обязан послать эту клятву ко всем чертям. Да поскорее. И посмотреть, что получится…

Настя вновь покосилась на него.

Надо будет поговорить… но не сию секунду, конечно, пока у него такое лицо. Самой еще подумать не мешает, подобрать весомые аргументы. А то ведь он заспорит наверняка, скажет, что порядочные люди своих слов не нарушают.

Придется объяснять, что слово слову – рознь.