Обещанье не пустяк

Принц сбежал с крыльца вприпрыжку, как мальчик, и объявил всем, что абсолютно здоров и что дела его обстоят «многозначительно» лучше, чем он мог хотя бы надеяться!.. И попросил чаю.

Матвей сказал, что тоже умирает от жажды, взбодрил остывший самовар двумя взмахами руки, и оба с аппетитом принялись угощаться заново.

Чародейка тем временем сидела на краешке скамьи молча, с видом совершенно выбитого из колеи человека. И заметили это ее странное состояние все, но первой волю любопытству дала конечно же Соня.

Поглазела на нее немного и спросила у принца:

– Так вас уже вылечили, ваше высочество?

– Нет, – ответил он, – не пришлось. Ибо сновидения мои – не болезнь, а чудесная способность моего разума. Подобная дару ясновидения. И лечить ее было бы грешно, да и бесполезно!

– Что вы говорите? – удивилась Соня. – Надо же! Здорово! И как это выяснилось?

– Господин лекарь произвел опыт. Попросил меня сосредоточиться, вспомнить самый прекрасный мир из тех, которые мне до сих пор снились, и захотеть снова туда попасть. Всем сердцем. Я так и сделал и не заметил, как уснул, и тут же и вправду там оказался, именно в этом мире! А потом господин лекарь разбудил меня с помощью своих чар. Эш наблюдала и может теперь подтвердить перед людьми, что засыпаю я только тогда, когда хочу этого сам!

– Ох, – сказала Соня. – Я б за вас порадовалась… но только… как же…

– Вы имеете в виду мое престолонаследие? О, я уже почти решил для себя этот вопрос! – Гойдо улыбнулся, отставил чашку, промокнул губы салфеткой. – Осталось посоветоваться с отцом. Господин лекарь научил меня заклинаниям, которые помогут мне задерживать приход сна, а также прерывать его по своему желанию, когда таковое необходимо. Но лучше всего было бы, сказал он, и я с ним в этом более чем согласен, – принц радостно кивнул Матвею, – последовать, по мере возможности, своим настоящим жизненным устремлениям. Чтобы эти сны стали явью!

– То есть? – сдвинула бровки Соня.

– То есть начать делать в этой жизни то, чего мне поистине хочется. Стать путешественником и открывать новые миры. О чем я и намерен говорить с королем. Полагаю, его величество примет правильное решение, тем более что я и в этом качестве буду ему весьма полезен, а следующий по старшинству наследник, принц Дайлин, ничего на свете не желает столь горячо, как управлять государством. И при разумных советниках, в число которых могу войти также и я, станет неплохим управителем!

Он взглянул на чародейку, по-прежнему сидевшую с потерянным видом.

– Мне же в моей грядущей деятельности никаких советников не потребуется… кроме Эш.

Она вздрогнула, подняла на него глаза.

– Да, драгоценная моя, – мягко продолжил принц, – ибо кто еще сможет сопровождать меня не только по родному миру, но и в иные? Кто еще сможет помогать мне своими знаниями и силой? И оберегать меня, и командовать мной так, как это делаешь ты, – он усмехнулся, – и… Впрочем, о другом мы поговорим после. Когда начнем возвращение домой!

Эш заморгала. Неуверенно улыбнулась…

Матвей тоже отставил чашку, удовлетворенно выдохнул и сказал:

– Ну что же, вот и славно, и хорошо! Однако до этого чудного мгновенья – до начала вашего возвращения, разумею, – мне нужно еще осмотреть и второго пациента.

Он повернулся к Стасу.

– Пойдем? А то ты так звенишь, что я всех прочих не слышу!

– Звеню?…

У Стаса екнуло сердце.

Ну вот… первый же встретившийся врач – и тот уже успел заметить неладное! Еще до осмотра. Видно, плохо дело с ним, коли так…

Однако принцу этот чудо-доктор сумел помочь. Без всяких рентгенов и анализов. Вдруг и ему поможет? Хотя бы диагноз поставит?…

Спустив с колен угревшегося на них Чинку и вставая вслед за хозяином из-за стола, он перехватил Настин взгляд. Подбадривающий. И как будто о чем-то спрашивающий.

Быстро взвесил все «за» и «против», решился.

– А можно, Настя тоже пойдет?

Матвей оглянулся на ходу.

– Зачем?

– Если со мною что-то не так, что-то серьезное… хотелось бы, чтобы она тоже об этом знала. Из первых рук. Поверьте, для меня это очень важно…

– Да пожалуйста! – сказал Матвей. – Хоть все пускай идут, если тебе так будет спокойнее. И давай на «ты», ведь мы с тобой не царских кровей особы!

Стас нервно усмехнулся, пробормотал:

– Нет, все мне ни к чему, – и протянул Насте руку, помогая ей выйти из-за стола.

Чинка заскулил. Матвей снова оглянулся.

– Да бери уж и собачку! Чтоб не страдала!

– Не стоит.

Стас взглянул на песика, тот притих.

Но следом все же потрусил, молча.

Перед крыльцом остановился, сел и принялся гипнотизировать взглядом закрывшуюся за ними дверь.

* * *

Войдя в свою приемную, Матвей для начала вытянул из-под стола табуретку и попросил Настю устроиться с нею где-нибудь в уголке, так, чтобы не мешать ему расхаживать вокруг кресла, установленного посреди комнаты.

Она выбрала себе местечко возле окна, а он тем временем усадил в это кресло Стаса, неторопливо обошел его кругом несколько раз, невесть к чему прислушиваясь и присматриваясь. Потом сказал:

– Чудеса! – и подсел к столу. – Два невероятно здоровых пациента в один прием – да бывает ли такое вообще?!